т.1. 20 [н.н.], 438 c.; 13 л.л. раскрашенных от руки в то время гравюр на меди видов,костюмов и карт.

т.2. 4 [н.н.], 319 с.: 12 л.л. раскрашенных от руки в то время гравюр на меди видов,костюмов и карт.

Провенанс: экземпляр из библиотеки Джорджа Спенсера (1739-1817), четвертого Герцога Мальборо с его суперэкслибрисом на крышках, причем название книги на корешке тиснено на русском языке??? Дело в том, что 1-е английское издание Крашенинникова 1764 года имело всего 2 скл. карты и 5 рисунков, а наше русское- 25, поэтому большая часть тиража 2-го издания СПБ Академия разослала постепенно по европейским столицам собирателям данной тематики! Предисловие к “Описанию” написано Г.Ф. Миллером после смерти С.П. Крашенинникова. В качестве материала для иллюстраций  использованы зарисовки художника И.Х. Беркана. Сделанные с них мастером И.Э.Гриммелем рисунки были одобрены Академией художеств и С.П. Крашенинниковым. Гравированы рисунки И.А. Соколовым, который гравировал раньше коронацию Елизаветы Петровны. Автором карты “Земля Камчатка” является сам путешественник, а вот карты “Курильские острова”- Г.Ф. Миллер. В конце каждого тома — составленные А.И. Богдановым указатели: “Краткое изъявление вещей … собранных по алфавиту скораго ради приискания”. Первое издание вышло 1755 году тиражом 1350 экземпляров и поэтому попадается гораздо чаще. Как замечательное сочинение, Описание земли Камчатки было переведено и издано на английском, французском и немецком языках. Сначала XIX века комплектный экземпляр, как наш, редок для антикварного рынка. В начале XX века редкость его увеличивается: в большинстве каталогов букинистов того времени он встречается без 2-х карт. В России книгу не раскрашивали, и в этом уникальность данного экземпляра! Сын солдата Лейб-гвардии Преображенского полка Степан Петрович Крашенинников, как и другой русский самородок Михайло Ломоносов, начальное образование получил в Славяно-Греко-Латинской Академии, кузнице кадров в России  в первой половине XVIII века.

Библиографические источники:

1. Остроглазов И.М. «Книжные редкости». Москва, «Русский Архив», 1891-92, № 223

2. Обольянинов Н. «Каталог русских иллюстрированных изданий. 1725-1860». Спб., 1914, № 1380

3. Сопиков В.С. Опыт российской библиографии. Редакция, примечания, дополнения и указатель В.Н. Рогожина. Т.1-2, Ч.1-5, СПБ, издание А.С. Суворина, 1904-1906, № 7568

4. Губерти Н.В. «Материалы для русской библиографии. Хронологическое обозрение редких и замечательных русских книг XVIII столетия, напечатанных в России гражданским шрифтом 1725-1800». Выпуск I-III. Москва, 1878-1891. Вып. III, № 71

5. Битовт Ю. «Редкие русские книги и летучие издания 18-го века». Москва, 1905, № 2138

6. Книжные сокровища ГБЛ. Выпуск 2. Отечественные издания XVIII века. Каталог. Москва, 1979, № 28

7. С.К., № 3291

Крашенинников, Степан Петрович (1711-1755) — профессор ботаники, адъюнкт Академии Наук, родился 18 октября 1713 г., умер 12 февраля 1755 г. Сын солдата; учился в Заиконоспасской школе и в 1732 г. из философского класса взят в студенты Академии Наук. В 1733 г., когда снаряжена была камчатская экспедиция академиков Гмелина, Миллера и Делиль-де-ля Кройера, Крашенинников был отправлен с нею вместе с пятью другими студентами, причисленными к экспедиции. По отзыву Ломоносова, из всех них вышел дельным один Крашенинников, а остальные все во время экспедиции испортились, — «от недостатка смотрения», как объясняет Ломоносов; со своей стороны Крашенинников сообщал, Ломоносову, что в Сибири Гмелин читал ему лекции тайком от Миллера, который был против того, чтобы во время экспедиции профессора еще обучали студентов. Экспедиция выехала из Петербурга 19-го августа 1733 г., весной 1735 г. прибыла в Иркутск. По дороге академики собирали всевозможного рода сведения; Крашенинников очень ревностно работал и помимо ближайших к его специальности сведений, записывал, по поручению академиков, наблюдения над образом жизни разных племен, с которыми экспедиция сталкивалась, списывал в городских архивах разные акты и пр. Сношения с морской экспедицией Беринга, которая должна была выслать суда к устью Амура для перевозки экспедиции академиков в Камчатку, затянулась; Гмелин с Миллером жили в Иркутске, совершая довольно отдаленные экскурсии по окрестным местам, а Крашенинников, по собственному его желанию, в 1736 г. один отправлен был в Камчатку. Он прибыл в Охотск, а оттуда в начале октября 1737 года перешел морем в Большерецк. Во время перехода судно дало течь, в воду сбросили почти весь груз, в том числе и личные вещи Степана. «И остались на мне одна рубашка, да штаны, которые в ту пору на мне были»,- писал в первом рапорте с Камчатки Крашенинников.

На Камчатке у русских в то время были только курные избы; но и такие «черные» избы казались ему уютными и теплыми.  Он объехал весь полуостров и собрал почти один все те сведения, которые впоследствии были обнародованы в его известном труде и долгое время были почти единственными научными сведениями о Камчатке в европейской литературе; вместе с наблюдениями естественно-историческими он и тут собирал исторические сведения и снимал копии со старинных грамот в разных острогах. Крашенинннков провел в этом путешествии почти пять лет. Только в 1740 г. прибыл в Камчатку новый работник, адъюнкт Академии Штеллер; он в 1738 г. присоединился к Миллеру и Гмелину в Иркутске; но так как незадолго перед тем пожар в квартире Гмелина уничтожил и попортил разные инструменты, то старшие академики не пожелали продолжать свое путешествие далее и Штеллер 9 июня один поехал в Камчатку.

Проработав здесь с Крашенинниковым около года, он в 1741 г. сам отправился исследовать и описывать северо-восточные берега Америки, а Крашенинникова отослал в Иркутск. Крашенинников присоединился тут к Миллеру и Гмелину и вместе о ними возвратился в Петербург в феврале 1743 г. В 1745 г. Крашенинников был сделан адъюнктом Академии, в 1750 г. профессором ботаники; он был первым из русских ученых, преподававших эту науку. В 1750 г. он говорил на публичном собрании Академии речь «О пользе наук и художеств во всяком государстве»; с 1748 г. он был ректором академической гимназии; он упражнял учеников в переводах с латинского и греческого. В 1749 г. он был в числе тех пяти академиков, которым поручено было рассмотреть диссертацию Миллера «Происхождение народа и имени российского», наделавшую столько шума в свое время. Крашенинников был даже секретарем этой комиссии академиков; его отношение к диссертации Миллера было вполне отрицательное. Главная работа Крашенинникова — это известное его «Описание земли Камчатки». Обработку материалов, собранных им за время пребывания на этом полуострове, он начал немедленно по возвращении. Так как Штеллер умер в 1745 г., возвращаясь в Петербурга, в Тюмени от горячки, то Крашенинникову поручено было воспользоваться и теми материалами, собранными Штеллером, которые он ранее привез в Петербург. Крашенинников успел напечатать, но не успел выпустить свой труд в свет: он умер через несколько дней после того, как, уже совершенно больной, прочел последнюю корректуру последнего листа. Это произведение было для своего времени весьма замечательным по богатству сведений, по точности и серьезности описаний; замечательна книга и по своему языку, для того времени и для тех предметов, о каких приходилось трактовать, очень хорошему. Сочинение это было переиздано по-русски в 1786 и в 1818 годах; кроме того — в течение 1764—1770 гг. — оно появилось в переводах английском, немецком, двух французских и двух голландских; немецкое издание было повторено в 1789 г. Когда Шерер, в 1774 г., напечатал, что Beschreibung von der Lände Kamtschatka составлено Штеллером после того как он разделился с Крашенинниковым и в предисловии отзывался о Крашенинникове неуважительно и утверждал, что он очень многое позаимствовал из материалов Штеллера, то Бюшинг, Паллас и анонимный критик Allgemeine deutsche Bibliothec горячо заступились за Крашенинникова и доказали, что не только он не скрывал никогда заимствований из наблюдений Штеллера, но что его собственные наблюдения и описания нередко точнее и важнее описаний Штеллера. При жизни Крашенинникова из трудов его были напечатаны, кроме нескольких мемуаров по ботанике в I и II томах Novi Commentarii, перевод «Квинта Курция, История об Александре Великом, царе Македонии, с дополнениями Фрейнсгейма и с примечаниями» (СПб. 1750—1751, 2 части); издание это было повторено еще пять раз, последний раз в 1813 г.; после смерти Крашенинникова вышли его произведения: «Слово о пользе наук и художеств», СПб. 1756 и «Flora ingrica, ex schedis S. Krascheninnikof confecta… а D. Gorter», СПб. 1761. Миллер, написавший предисловие к «Описанию земли Камчатки» следующими словами говорит о покойном профессоре, с которым при жизни его он не очень ладил: «Он был из числа тех, кои ни знатною природою, ни фортуны благодеяниями не предпочтены, но сами собою, своими качествами и службою, произошли в люди, кои ничего не заимствуют от своих предков, и сами достойны называться начальниками своего благополучия».