[Главы из книги: Равинский Д.К. Библиотека и вызовы XXI века. / РНБ. – СПб, 2011. – 132 с.]

С разрешения РНБ на портале будут опубликованы несколько фрагментов этой монографии.

Сохранится ли традиционный облик библиотеки?

Принято считать, что библиотеки – так же как и библиотечное профессиональное сообщество – в принципе консервативны, ригидны и склонны отставать от времени. «Библиотеки как институты имеют тенденцию становиться самообслуживающимися и нечувствительными к социальным изменениям; у них есть тенденция воздвигать барьеры, чтобы защитить собственные интересы» [1, с. 22]. Тем не менее, социальные изменения, произошедшие в последние три десятилетия, настолько существенны, что не могли не породить импульсы к радикальному обновлению облика библиотеки.

Теоретическую концепцию, обосновывающую такое радикальное обновление, сформулировал В. Бердсел [2]. По его мнению, последние десятилетия XX столетия обнаружили закат золотого века американского библиотечного дела. Возникнув в XIX столетии, существующие на деньги налогоплательщиков, библиотеки стали восприниматься как один из испытанных временем символов американского коммунализма маленьких городов и городского индивидуализма. Успех библиотек как общественного института и библиотечного дела как профессии основывался на концепции, центральной для философии библиотечного дела: концепции информированного гражданина. Эта концепция может быть прослежена с самого возникновения американской республики. Лидеры американской революции XVIII в. искали поддержки населения для своего дела, пропагандируя демократию участия, основанную на праве голосовать, хотя первоначально этим правом обладали только белые мужчины, владеющие землей и хорошо информированные. По мере того, как право голосовать расширялось, необходимость информированного гражданства оставалась центральной идеологической предпосылкой для сохранения стабильного и демократического общества. Это, в свою очередь, привело к поддержке общественных институтов, призванных формировать информированных граждан, прежде всего – общественных школ и публичных библиотек.

Такой подход определил и социальную этику библиотечного дела как основу библиотечной идеологии. Такие традиционные символы веры библиотечной профессии, как приверженность интеллектуальной свободе, доступность информации, распространение грамотности, этика обслуживания, стремление к диверсификации обслуживаемого круга и т.д., выросли из фундаментальной концепции информированного гражданства. Со временем эта концепция расширилась и стала включать не только информированность для удовлетворительного исполнения гражданских обязанностей, но еще и обладание навыками и знаниями, отвечающими потребностям растущей индустриальной экономики и другим социальным задачам.

Эта концепция нашла отражение в таких важных документах, как Библиотечный Билль о правах, принятый Американской библиотечной ассоциацией, и Манифест ЮНЕСКО о публичных библиотеках, а также и во Всемирной Декларации прав человека, принятой ООН в 1948 году.

И вот, по мнению автора, концепция информированного гражданина больше не подходит в качестве основы библиотеки как института и библиотечного дела как профессии в XXI столетии. Эпоха великих достижений библиотек подошла к концу. Однако уход этой эпохи не должен оплакиваться, ее достижения должны быть осмыслены как основания для новой эпохи. Концепция информированного гражданина должна смениться концепцией коммуникативного гражданина. По мнению Жана д’Арси, одного из руководителей ООН в 1960-е годы, взаимодействие коммуникационных спутников, глобальных телекоммуникаций и компьютеров создает новую коммуникативную среду, основанную на индивидуальном доступе к персональной, горизонтальной, интерактивной и многоканальной коммуникации с другими индивидами или группами через глобальные электронные сети. В этих условиях утверждать, что библиотеки занимают центральное место в формировании информированного гражданства, стало трудно.

Но в чём же конкретно должно воплощаться это новое понимание библиотечного дела применительно к повседневной работе библиотек? Можно, на наш взгляд, выделить два принципиальных подхода, нашедших воплощение в значительной части сегодняшней библиотековедческой литературы. Во-первых, это представление о том, что новые информационные технологии неизбежно повлияют на библиотечную работу в целом, кардинально изменив само понятие библиотеки. Проблемы так называемых «виртуальных библиотек» занимают очень большое место в зарубежном библиотековедении. Безусловно, это один из ключевых вопросов в определении перспектив библиотечного развития. Правда, к прогнозам о скором отмирании традиционных библиотек следует относиться с осторожностью.

Один из видных библиотечных работников США в 1985 году предсказал, что в следующие десять лет больше половины услуг, предоставляемых библиотеками, будут оказаны тем, кто библиотеки никогда не посещает – на основе дистанционного обслуживания [3]. Прогноз не оправдался. Однако подлинным сюрпризом оказался не низкий показатель дистанционного обслуживания, а взаимоотношения между ростом электронных ресурсов и традиционным использованием библиотеки. Выяснилось, что чем больше библиотека предоставляет электронных ресурсов, тем интенсивнее традиционное использование библиотеки. По мнению автора, таким образом подтверждается тезис о том, что печатная и электронная информация обслуживают разные потребности и, соответственно, одна никогда не заменит другую. Понятно, что данное положение имеет очень большое значение для оптимистического прогноза будущего библиотек. В специальной прессе можно найти и другие аргументы в пользу того, что традиционная библиотека не пострадает в результате технологического прорыва. Например, один из важных аргументов поборников технического прогресса – информационные технологии позволят решить обостряющуюся с течением времени проблему нехватки места в библиотеках для хранения документов – при ближайшем рассмотрении оказывается экономически неоправданным. Как заявил один из практических библиотечных работников: «Те, кто думает, что дигитализация более рентабельна, чем депозитарное хранение, не смотрят на стоимость» [4]. И действительно – «почему нужно сканировать книгу, которую скорее всего используют один раз за ближайшие двадцать лет, когда можно поставить ее на полку?».

Тем не менее, есть одно направление работы библиотек – прежде всего, публичных – которое в наибольшей степени подвержено воздействию новых информационных технологий. Это справочное обслуживание. На наш взгляд, своего рода ключевым здесь является вопрос о так называемом «виртуальном справочном обслуживании», когда пользователь не приходит в библиотеку, а задает вопросы в онлайновом режиме. Именно эта «дополнительная услуга» казалась кратчайшим путем для выхода библиотек на качественно новый уровень обслуживания. В 1990-х годах наблюдался всплеск энтузиазма по поводу дистанционного справочного обслуживания, доступного 24 часа в сутки 7 дней в неделю. Спустя несколько лет скептицизм по поводу новой формы обслуживания распространился не только среди библиографов старой школы, но и среди тех групп библиотечных профессионалов, которые ранее активно поддерживали виртуальный сервис – библиотечных управленцев и технологов. Нерадостная статистика и скудные доходы – вот что обескуражило прежних энтузиастов. Однако, по всей видимости, картина достаточно сложная. В большинстве случаев отрицательный опыт виртуальных справочных служб имел место в библиотеках отдельных учебных заведений (или в небольших объединениях таких библиотек). Как отмечает Б. Бейли-Хейнер [5], виртуальные службы, объединяющие библиотеки на уровне штата, продемонстрировали большую успешность. В этих случаях кооперация затрагивает библиотеки разных типов и обслуживает гораздо более широкий спектр потребителей, чем это имеет место в библиотеках учебных заведений. В этом суть дела. Виртуальный справочный сервис оказывается нерентабельным для отдельных библиотек, поскольку, предлагая обслуживание круглосуточно семь дней в неделю, они рискуют довести своих сотрудников до нервного истощения – или предусмотреть слишком высокие издержки на привлечение дополнительных работников. Однако, если разделить затраты при кооперации на уровне штата, можно получить экономию в менеджменте, обучении и лицензировании программного обеспечения. Кроме того, значительно шире оказывается аудитория такого обслуживания. Особенно важно включение в эту аудиторию тинейджеров – группы, психологически наиболее приспособленной к виртуальному общению. Как показало обследование, проведенное в 2002 г. группой Pew study, 60% американских детей пользуются Интернетом, в том числе 78% тех, кому между 12 и 17 годами. При этом 94% тинейджеров, пользующихся Интернетом, используют его для выполнения домашних заданий. А 71% опрошенных назвали Интернет главным источником, использованным при выполнении последнего школьного задания.

Другое обследование, проведенное в 2004 г. Университетом Южной Калифорнии, показало, что 97,5% детей до 18 лет пользуются Интернетом. Можно с уверенностью утверждать, что этот показатель с течением времени будет только возрастать. Неудивительно, что очень значительную часть аудитории виртуальных справочных сервисов составляют дети и тинейджеры. Так, служба AskColorado примерно половину всех вопросов получает от школьников, QundANJ – 50–60%, у marylandAskUsNow! 38% пользователей составляют тинейджеры. И можно согласиться, что процесс смены поколений пользователей библиотек неизбежно означает, в той или иной степени, и виртуализацию библиотечного обслуживания.

Эта тенденция обнаруживается и в еще одном новшестве последних лет – появлении в практике библиотек виртуальной работы с читателем. Эта область библиотечной работы, всегда считавшаяся психологически ответственной, требующей индивидуального подхода, сегодня претерпевает изменения не только технологические, но и принципиальные. По данным опроса, проведенного «Лайбрэри джорнэл» в 2002 г., 52% опрошенных библиотек помещали на своих сайтах различные материалы в помощь читательскому выбору [6]. Чаще всего это список бестселлеров, но почти так же распространены и списки рекомендуемых произведений. Этот список составляется сотрудниками библиотеки и отражает их мнения и интересы. Другой интересный опыт – размещение на библиотечных сайтах читательских форумов. Предполагается, что там могут высказать свое мнение о книгах те, кто никак не доберётся до библиотеки, где традиционно проводятся такого рода обсуждения.

Кроме того, библиотеки размещают на своих сайтах специальные ресурсы, помогающие читателям выбрать книгу. Например, библиотечная система графства Henvepin (Миннесота) создала на сайте раздел «Найти хорошую книгу», где пользователь может искать книгу по автору, названию или, самое важное, теме книги [7]. В графстве Монтгомери (Мэриленд) библиотеки создали сайт «Читательское кафе» – виртуальное место встреч книг и читателей. Одна из библиотечных систем Британской Колумбии (Канада) разработала виртуальный поисковый механизм, где можно выбрать определенный жанр (из 21), а затем методом уточняющих вопросов подыскивается книга. Вопросы могут быть и простыми (объём книги и социальное положение персонажей) и более сложными (стиль автора, чувства, которые книга вызывает у читателя). После ответа на 15 вопросов механизм выдает список книг. Кроме того, имеются и готовые рекомендательные списки, составленные разработчиками сайта.

Таким образом, радикальные изменения в работе библиотек связываются не просто с технологическими изменениями, но, прежде всего, с социальными переменами, происходящими в последние десятилетия в развитых индустриальных странах.

Социальную подкладку имеет и вторая тенденция, достаточно ясно обозначившаяся в библиотечной литературе последних двух десятилетий. Собственно говоря, эта тенденция – призывы к внесению в библиотечную работу элементов, свойственных частным предприятиям бытового обслуживания, – отнюдь не нова, но в последнее время она получила новое развитие. Как пример приведём пассаж из статьи, опубликованной в библиотечном журнале, выходящем в штате Иллинойс. [8, с. 81].

«Библиотеки вообще достаточно статичные организации и перемены там не очень приветствуются… Каждый владелец магазина, автосервиса и вообще любого бизнеса по обслуживанию, обязан, чтобы выжить, постоянно убеждать потребителей, что они получают в его заведении нечто лучшее, чем у других – будь то качество товара, уровень обслуживания или более приемлемая цена. У директора библиотеки нет такой проблемы и нет постоянных критериев оценки важности библиотеки для комьюнити. Это может создавать у библиотекарей ложное чувство безопасности. Всегда есть оправдание: книговыдача упала, но пользование Интернетом в библиотеках выросло; посещаемость детских мероприятий снизилась, но это потому, что теперь много работающих матерей и т.д. Какие бы перемены ни происходили, библиотекари получают налоговые деньги, зарплату платят, и жизнь продолжается. Между тем, перемены во внешнем мире произошли. В течение десятилетий библиотека оставалась единственной возможностью для студента или школьника, которому нужно написать реферат, или для того, кто захочет взять книгу для легкого чтения. Начиная с 1990-х годов ситуация резко изменилась, и сегодня библиотекари обнаружили себя на высоко конкурентном рынке предоставления информационных услуг. Нам следует задуматься о своем месте на этом рынке и упорно добиваться лучшего на нём положения».

Данные мысли отнюдь не оригинальны. Тот факт, что они напечатаны в малотиражном региональном профессиональном издании, только подчёркивает распространённость подобных взглядов среди практиков библиотечного дела. Призывы к библиотекарям стать более деловыми, businesslike, раздаются едва ли не с самого начала появления библиотечного дела как массовой сферы занятости. Эти призывы благополучно отвергались библиотечным сообществом, подчёркивавшим, что «библиотеки ничего не продают». Призывы пересмотреть привычную позицию получили новый импульс на рубеже XX и XXI столетий, когда обнаружилось, что если книговыдача библиотек в условиях Интернета заметно снизилась, то сетевая книжная торговля в то же самое время расцвела. В библиотечной печати появился ряд статей Стива Кофмана, красноречиво призывавшего библиотечных работников взять на вооружение методы работы современных сетевых книжных магазинов. Призывы Кофмана получили немедленный отпор на страницах профессиональной прессы, но, безусловно, они отражают умонастроение значительной части библиотекарей США.

Не пора ли пересмотреть наши представления о социальной роли библиотек?

Вопрос о социальной роли библиотек относится, разумеется, к числу главных вопросов социологического библиотековедения. Известный американский библиотековед Вэйн Вейганд заметил однажды: «Американцы всегда любили библиотеки, но, поскольку библиотеки имеют тенденцию работать на теневой стороне научного ландшафта, американцы обычно не формулировали причины, по которым эта любовь возникла» [9, с. 370]. Среди разнообразных ответов, которые западные библиотековеды дают на вопрос об этих причинах, едва ли не доминирующее место занимает тезис о библиотеках как важном элементе общественной демократии. Собственно говоря, в этом тезисе нет ничего нового: на протяжении полутора столетий он является одним из краеугольных камней западного, особенно американского, библиотековедения и – в еще большей степени – западной библиотечной публицистики. Однако перемены в мире заставляют вновь и вновь авторов, пишущих на библиотечные темы, возвращаться к этому вопросу, подыскивая всё новые аргументы для классического определения.

Один из таких авторов, Джон Бушмэн, нашел новый подход к проблеме [10]. По его мнению, библиотечное дело «во многих важных смыслах» делает возможным трудно осуществимый в реальности идеал демократической публичности. Именно библиотеки – «через рациональную организацию культурных продуктов человечества» – воплощают этот идеал в многообразие голосов и перспектив, из которых посетитель библиотеки может сделать осознанный выбор. Бушмэн пишет: «Создавая разнообразие голосов, перспектив и аргументов в наших фондах и в наших услугах, мы поддерживаем жизнь подлинной демократии, – показывая исторические ошибки нашей страны, показывая дискриминацию и отчуждение, показывая, в том числе, подобные ошибки и нашей профессии, борясь за включение ранее подвергшихся цензуре произведений, обслуживая ранее недообслуженные группы» [10.Р.40]. Бушмэн провозглашает: «Наша социальная роль, наша сущность, наше основание и резон существования тесно связаны с потребностью поддерживать и воспроизводить демократию». Этот тезис вполне вписывается в каноны общедемократической библиотечной риторики, но важны причины, по которым библиотековеды вынуждены вновь и вновь его повторять. Этот подход, оказывается, уже не воспринимается библиотечной профессией как риторическая самоочевидность. «Без больших дискуссий те, кто определяет политику и в науке и в нашей библиотечной сфере, переосмыслили назначение библиотеки в экономических, а не в демократических терминах. Как и образование, библиотечная сфера призвана играть так называемую „критическую роль“ в создании информационного общества и новой, основанной на информации, экономики (правда, без общественного финансирования этой широкой экономической миссии). Концептуальные модели рынка, бизнес-менеджмента и предпринимательских практик – все они вышли на поверхность в течение последних лет в нашей сфере, сопровождаемые разговорами о новой экономике и информационном капитализме. Библиотекари должны приспосабливаться к этой новой роли и вырастающим из нее финансовым проблемам». На этом пути посетители библиотек трансформировались в «потребителей», и принятые в бизнесе практики маркетинга и паблик рилейшнс (связи с общественностью) активно вошли в обиход библиотечного дела. Но ведь этим дело не ограничилось. Библиотечное дело восприняло и рыночную модель конкурентной борьбы между библиотеками и другими институтами (например – книжными магазинами) за этих «потребителей».

Дж. Бушмэн признает, что подобные тенденции – отнюдь не удел одного только библиотечного дела. В последние десятилетия примат экономики стал характерной чертой многих сфер западного постиндустриального общества. Еще в 1981 году политолог Sheldon Wolin написал: «Экономика сегодня доминирует в общественном дискурсе … практически в каждой сфере общественной активности, от здравоохранения, социальных пособий и образования до систем вооружения, защиты окружающей среды и научных исследований» [Цит. по: 10, с. 40].

А в 1996 году теоретик в области управления Henry Mintzberg связал эту тенденцию с переменами в мире после распада Советского Союза: «Мы отравлены „триумфом“ капитализма над коммунизмом и вследствие этого мы бездумно переносим бизнес-модели в общественную сферу».[Цит. по: 10, с. 40]

Что же означает перенесение бизнес-подходов в управление общественными культурными институтами, такими как библиотеки? В первую очередь – утверждение, что их деятельность может быть объективно измерена и на этом основании оценена. Однако, замечает Бушмэн, какие объективные критерии определят работу хорошего учителя или детского библиотекаря? Между тем, предпринимательский подход завоевал многих сторонников в библиотечной профессии. Видный сторонник такого подхода Чарльз Робинсон, бывший директор публичной библиотеки в г. Балтиморе, полагает, что большие публичные библиотеки должны обслуживать прежде всего средний класс американского общества и по меньшей мере 15% своих оперативных расходов должны оплачивать сами – через гранты и фандрэйзинг. Что ж, наверное, эта идея найдёт поддержку среди попечителей библиотек, руководителей учебных заведений и многих других, причастных к финансовому обеспечению деятельности библиотек. При этом, однако, нужно учитывать, что гранты и фандрэйзинг, скорее всего, будут получены на финансирование технологических ресурсов, поскольку именно на них делается акцент в новой, информационной экономике (пример здесь, разумеется, широко известная программа Фонда Гэйтсов по оснащению публичных библиотек компьютерами). В то же время, пишет Дж. Бушмэн, получить общественное финансирование таких традиционных нужд библиотеки, как ремонт здания, замена мебели и ретроспективная каталогизация, становится все труднее. За этим, как он считает, стоит определенная идеология: развиваются сетевые ресурсы за счёт не столь «современных» сторон деятельности библиотек.

В статье Дж. Бушмэна сформулированы и противопоставлены два главных направления сегодняшней американской библиотековедческой публицистики, сформировавшиеся вокруг вопроса о социальной роли библиотек. Одно направление – назовем его идеологическим – сосредоточило свои поиски вокруг проблемы вклада библиотек в развитие (или поддержание) демократических основ современного общества. Второе направление – условно его сторонников можно обозначить как прагматиков – обдумывает то, как оптимальным образом адаптировать библиотечную сферу к требованиям – как они полагают – сегодняшнего общества, к характерным чертам которого они относят свободное предпринимательство, конкуренцию, информацию как товар и т.д.

Выдвинутый Дж. Бушмэном тезис о том, что в библиотечную сферу всё больше внедряется конкурентная бизнес-модель, основанная на «борьбе за потребителя», находит подтверждение в самых разных аспектах. Один из таких аспектов – проводящееся в последнее время все чаще сравнение библиотек с книжными магазинами. Основания задуматься в результате такого сопоставления у библиотечных работников действительно есть. Популярная в последние десятилетия мысль о том, что Интернет и другие технологические достижения снизили интерес к традиционным печатным изданиям и к чтению в целом, служит неплохим объяснением уменьшения показателей библиотечной деятельности (посещаемости, книговыдачи и т.д.). Дело, однако, портит то обстоятельство, что показатели книжной торговли в США за последние годы не только не снизились, но, напротив, обнаруживают устойчивую тенденцию к росту. Безусловно, одним из главных факторов здесь стало существенное изменение самого характера книжной торговли. Сетевая торговля если и не вытеснила полностью независимые книжные магазины, то, во всяком случае, существенно их потеснила. Это означало, среди прочего, и перемены в организации книжных магазинов.

Успех книжных магазинов стал своего рода вызовом для библиотечных работников, заставившим их задуматься о том, что «в то время как книжные магазины и Интернет движутся вперед, библиотечное сообщество продолжает выяснять свою роль в обществе».

Сопоставление с процветающей книжной торговлей – ещё один соблазн для библиотечного сообщества адаптировать методы управления и продвижения, почерпнутые из арсенала предпринимательского сектора экономики. В частности, библиотечные авторы заговорили о «продвижении своего брэнда» [11]. Собственно говоря, ничего особенно нового не предлагается. Модное понятие трактуется вполне в традиционном духе. «Брэнд – это то представление об институте, которое существует в сознании потребителей». Соответственно, «брэнд вашей библиотеки – это пространство, завоеванное вами в умах потребителей, это все ассоциации, которые приходят им на ум при слове “библиотека”». Как можно видеть, речь идёт о традиционной для социологического библиотековедения проблеме образа библиотеки в общественном сознании, однако новым является агрессивный, «капиталистический» подход к проблеме. «Намек от корпоративной Америки: справляться с меняющейся конкурентной средой можно при помощи более эффективного управления брэндом, который создала библиотека в своём комьюнити». А вот дальше идут конкретные рекомендации по поводу того, какие именно «ассоциации, приходящие на ум при слове библиотека», следует культивировать. Из всего возможного круга ассоциаций акцент делается на «обретение того места, где вы можете расслабиться и погрузиться в просмотр книг и журналов; где вы можете почувствовать себя в комфортабельной атмосфере комьюнити». И дальше – знаменательное заявление: такое место есть, это – современный книжный магазин. Подобно ряду других авторов, Бетт Демпси находится под впечатлением тех перемен, которые произошли в последнее десятилетие в книжной торговле США. Сетевые книжные магазины стали походить на библиотеки. Покупателей приглашают посидеть на мягких диванчиках в зале, полистать книги и журналы, попробовать разные типы медианосителей – и всё это без давления, побуждающего что-то купить. Мягкие свет, теплые тона – все это как бы говорит: «Побудь здесь». Это книжные магазины торговой сети Border. И владельцы сети прямо говорят о том, что их новая стратегия «Останься и полистай» вдохновлена библиотеками. Именно уютная, располагающая атмосфера библиотеки показалась предприимчивым бизнесменам тем активом, который, при должной эксплуатации, способен приносить многомиллионные прибыли.

Можно выделить два главных направления этой «бизнес-ориентации». Во-первых, это желание переориентировать публичные библиотеки в соответствии с запросами жителей, далеко не всегда ставящих на первое место традиционные библиотечные функции. Так, когда город Солт-Лейк-Сити начал планировать строительство новой центральной библиотеки, библиотекари обнаружили, что жители хотят того, что они называли «более широким назначением библиотеки» [12]. Жители хотели, чтобы были кафетерий, место, где можно купить канцелярские принадлежности, и ещё многое другое, что в целом позволило бы им рассматривать посещение библиотеки как событие, а не просто «забежать на минутку сдать книги». В результате вместо обычного здания библиотеки появилась Библиотечная площадь – пространство, где доминирует современное здание библиотеки, но много помещений, предназначенных для арендаторов – торговцев и пр. Когда в библиотеке г. Стэнфорд, штат Коннектикут, открылся кафетерий, читатели были в восторге – «они увидели, что мы думаем о них и понимаем, что им нужно».

С одной стороны, это инновационное движение среди библиотек, достаточно рискованное, поскольку нарушает некие неписаные правила. С другой – в этом видится явный посыл городских властей, которые всё чаще дают понять: они рассчитывают, что все городские службы найдут новые пути получения дохода. Но самое главное – это воздействие со стороны читателей. В библиотеках задумываются и о новых источниках дополнительного дохода: это не только торговля и еда, но и предоставление читателям иных платных услуг.

Директор одной из библиотек видит в таком смешении общественного и коммерческого путь к сердцам подрастающего поколения. «Подростки – многоцелевые создания. Они могут думать, и слушать, и видеть многие вещи одновременно. Когда в библиотеке можно встретить разные услуги, это дает им ощущение, что много событий происходит, – и это то, чего они ждут».

Конечно, для библиотекарей, приученных предоставлять свои услуги бесплатно, поддержка в библиотеках разных статей дохода, может показаться привлечением торгующих в храм знаний. Многие опасаются, что поиски источников дохода могут постепенно привести к продаже того, что определяется как общественное достояние. Но рано или поздно библиотеки, вовлечённые в предпринимательскую активность, определяют ту черту, которую они не должны переступать, понимают, что извлечение дохода – побочная, дополнительная деятельность, дополняющая, но не определяющая миссию библиотеки. При этом взимание платы за услуги почти всегда означает и дополнительные удобства для читателей. Предоставление за плату «горячих новинок» позволяет библиотеке приобрести больше экземпляров бестселлеров и тем самым сократить время ожидания в очереди для всех читателей.

В библиотеке в Стэнфорде располагается офис по оформлению паспортов. Сначала библиотека просто согласилась дать возможность оформлять паспорта при наплыве клиентов в офис, расположенный через улицу от библиотеки. Однако клиентам понравилась библиотечная атмосфера и удобные часы работы. В результате за 6 лет деятельность эта неуклонно росла и теперь библиотека оформляет около 8 000 паспортов в год. В 2003 г. в библиотеке стали и фотографировать на паспорта. Деятельность приносит библиотеке 250 000 долларов в год, но главное, как говорит директор, это приносит пользу комьюнити. Стоит отметить, что люди, приезжающие за паспортом даже из другого штата, иногда возвращаются в библиотеку как читатели.

Поскольку американцы обычно больше ценят то, за что они платят, чем получаемое бесплатно, можно сказать, что взимание платы в некотором смысле добавляет привлекательности библиотечным программам. Одна из библиотек открыла курсы по поиску информации для местных бизнесменов – «мы все согласились, что курсы должны быть платными, иначе бизнесмены не будут на них ходить».

Успех библиотечного предпринимательства всегда определяется способностью библиотеки найти и использовать связи предпринимательской деятельности с хартией библиотеки. Когда Солт-Лейк-Сити подыскивал арендаторов для Библиотечной площади, решающим фактором была не величина дохода, а возможность арендаторов «расширить миссию библиотеки». Так, цветочный магазин на Библиотечной площади дает уроки по выращиванию цветов и икебане. Магазин комиксов организовал программу обучения грамоте, основанную на графических новеллах, а Киноцентр еженедельно устраивает показ высококачественных документальных фильмов в библиотечном конференц-зале. Библиотека рассматривает этих арендаторов как партнеров и распространителей информации.

Городская библиотека Лос-Анджелеса предоставляет помещения библиотеки для съёмок фильмов и телепрограмм. Таким образом, библиотеку можно часто видеть на экранах, а известные актеры, режиссеры и другие члены съёмочных групп проводят время в библиотеке, и это рассматривается как «эмоциональные инвестиции» в библиотеку: привлечение новых читателей по-прежнему остаётся основной задачей.

Социологически мыслящие сторонники нового подхода утверждают, что введение дополнительных услуг в библиотеках отражает смену поколений библиотечных читателей. Молодые люди, говорят они, привыкли заниматься несколькими делами одновременно. И когда в библиотеке они получают самые разные услуги – им это нравится.

Указанное стремление «учиться у книготорговцев» нередко приводит к желанию пересмотреть облик библиотеки, изменить традиционную библиотечную атмосферу, сделав ее «более современной и привлекательной». Пример такого подхода продемонстрирован на примере библиотеки среднего учебного заведения (колледжа) в небольшом городе штата Северная Каролина [13].

В 1999 году было решено обновить библиотеку. Мало того, что она была выдержана в одноцветной гамме: оранжевый ковер, оранжевые стеллажи, оранжевые стены и даже оранжевые стулья – и это всем осточертело. Но не только цвет хотели изменить библиотечные работники. В библиотеке было восемь компьютеров, пользование которыми было ограничено, как указывалось на табличках «Только для исследователей». Читательский монитор мог использоваться лишь для поиска в двух базах данных по периодике, которыми располагала библиотека. Больше ничего не полагалось: ни Интернета, ни поиска по ключевым словам. Результат: библиотека была тихой, скучной и совершенно безжизненной. Большинство книг на полках были старыми и пыльными. Новые быстро разбирали трудолюбивые преподаватели. Иногда заглядывали студенты, которым нужно писать исследовательскую работу, находили, что им нужно, и быстро уходили.

И вот, библиотекари решили «сменить парадигму». Они хотели, чтобы библиотека была как научно-вспомогательным учреждением, каким она была задумана, так и гостеприимным пространством. Для этого привлекли фирму, специализирующуюся на «брэнд-консалтинге», и та, проведя ряд фокус-групп, выработала свои рекомендации. Библиотека, по их замыслу, должна была объединить академическую атмосферу учебного заведения, дружескую атмосферу публичной библиотеки и волнующую, наполненную ароматом кофе, атмосферу сетевого книжного магазина. Первым шагом стало приобретение сорока новых компьютеров, доступных для всех.

Конечно, были сомнения. Не станут ли студенты ходить в библиотеку только для того, чтобы проверить электронную почту, поиграть в компьютерные игры и поболтать в чатах? Не будут ли использовать библиотекарей как компьютерную помощь и не превратится ли вся библиотека в компьютерный игровой зал? Работники библиотеки ожидали, что приток читателей резко снизится, по мере того, как люди будут приобретать домашние компьютеры. Вскоре, плакали они, книговыдача упадет и посещаемость тоже. Почему они так полагали? Потому что библиотековедческая литература говорила об этом.

Этого не произошло. Более того, библиотекари заметили нечто странное. Да, компьютеры были заняты. И всё больше и больше студентов занимало компьютеры. Но вот что поразило библиотекарей: все столы, стулья, все диваны и диванчики были постоянно заняты. Это была настоящая библиотека: место, где можно получать информацию, предоставлять информацию и использовать ее. Студенты приходили туда заниматься, встречаться с другими людьми, и читать, и брать книги домой. Библиотекари стали думать, что делать дальше, и решили пропагандировать свою библиотеку. Решили привлечь тех людей, кто не относился к типичным читателям библиотек. Начали с малого. Головоломки, «Эрудит», шахматы и шашки. Вскоре пришлось приобретать новые головоломки, поскольку студенты уже освоили решения. Библиотекари даже принесли книжки-раскраски и цветные карандаши, чтобы было чем занять детей читателей.

Успех был потрясающим. Не только студенты благодарили библиотекарей, но и преподаватели благодарили за то, что появилось место, где можно расслабиться и снять стресс между занятиями. Одна из самых амбициозных идей – собрать в одном месте студентов, преподавателей и административных работников, чтобы они могли просто пообщаться. В октябре 2002 года впервые был веден Кофейный час, где с помощью отдела обслуживания студентов были организованы бесплатный кофе и выступления артистов и музыкальных групп. Теперь они проходят каждую пятницу с 9:30 до 11 утра. В результате поднялась посещаемость и книговыдача. Библиотека стала самым популярным местом в кэмпусе. Но дальней целью было привлечь тех, кто не бывает в библиотеке: технических сотрудников кэмпуса и факультета, которые приходят на службу, делают свою техническую работу и уходят домой. У этих людей нет времени ходить в библиотеку, и психологически они отчуждены от нее. Библиотекари хотели, чтобы эти люди поняли, что это и их библиотека тоже. Девяносто минут по понедельникам и вторникам сотрудник библиотеки ездит по кэмпусу на электрокаре, загруженном новыми книгами, аудиокассетами, видеокассетами и т.д., выдавая их техническим работникам.

Как отнеслось к этому всему руководство библиотеки? Когда вы говорите им, что собираетесь разрешить есть и пить в библиотеке, разве они не хватаются за сердце и не поднимают глаза к небу? Когда вы говорите им, что решили проблему с жалобами на шум (которых, кстати, немного), выдавая – по просьбе – «усилители обучаемости», то есть затычки для ушей, разве они не опускают глаза и не качают головой? Всё это есть, но колледж признал вклад библиотеки в общую жизнь. Библиотека потратила очень немного денег, но отдача была огромной. Это ситуация, в которой выигрывают все.

Пример здесь приведённый, безусловно, относится к положительным. Библиотечным работникам удалось добиться поставленной цели – сделать библиотеку «пульсирующим центром» жизни колледжа. Возникает, однако, вопрос: а разве в колледже не было студенческого клуба, зоны отдыха или других мест, которые обычно выполняют эту функцию? Неужели только библиотека могла взять на себя эту социализирующую функцию, отодвинув на второй план традиционные свои задачи. Нужно признать, что приведённый пример – проявление тенденции, причем тенденции, затронувшей не только США, но и все развитые страны.

Скандинавский библиотекарь замечает: «В библиотеках всё больше клиентов, которые приходят не для того, чтобы взять книги. Они приходят проверить электронную почту, отсканировать картинку, встретиться с друзьями, полистать журналы и выпить чашечку кофе» [14]. Более того, перемены коснулись социального устройства общества: наряду с такими традиционными ячейками общества, как семья и трудовой коллектив, возникают группы по интересам, формирующиеся вокруг различных хобби, мнений, культурных интересов и развлечений. В библиотеках это проявляется самым непосредственным образом. Среди прочего, сам процесс поиска и использования информации становится в большей степени коллективным, чем индивидуальным, занятием. Если раньше поиск места работы был сугубо индивидуальным и происходил во время чтения утренних газет, то сегодня это происходит через Интернет; сопоставление и обсуждение различных возможностей стало групповым занятием, что всё более заметно отражается и на учебе, и на работе. Отсюда возрастающий спрос на удобства для групповой работы в библиотеках. Однако не означает ли это, среди всего прочего, что уходит в прошлое представление о «тихой библиотеке», месте занятий и размышлений, определявшее место библиотек в обществе? Автор одной из статей отвечает на этот вопрос более или менее положительно, выдвигая ряд обоснований [15].

В течение многих десятилетий библиотекари боролись со стереотипом библиотекаря, шикающего на читателей, нарушающих тишину. Образ пожилой дамы с пучком волос на затылке и массивным украшением на шее, с недовольным видом прижимающей указательный палец к губам, стал едва ли не главным обидным символом, огорчающим всё библиотечное сообщество. Сегодня, однако, возникает несколько поводов задуматься. Должны ли библиотекари продолжать обижаться, сталкиваясь с этим стереотипом? Перестали ли мы считать тишину одной из ценностей библиотеки или теперь мы всего лишь боремся за достойный компромисс?

Вот свежий пример – новая библиотека университета Вальпараисо в штате Индиана, открывшаяся осенью 2004 года. «Она не предназначена быть тихим местом, однако в ней есть тихие места», – говорит декан. Действительно, два этажа воспринимаются читателями как традиционная зона тишины и занятий, хотя никаких оповещающих надписей по этому поводу нет. Отдельных кабин для занятий нет, но есть несколько лож или столов, за которыми умещается от 6 до 8 человек. Четыре «ложи с камином» предлагают мягкую, умиротворяющую атмосферу. «Неважно, в каком настроении пришел читатель, он может найти место, соответствующее своему настроению», – говорят библиотекари. Это определенная концепция. Декан Ричард Амрчин утверждает: «Старые представления о библиотекаре отошли в прошлое. В нашем технологичном, социально выстроенном здании пользователи видят, что мы обратили внимание на их потребность в катализаторе для того, чтобы учиться, изучать и общаться».

А в библиотеке университета штата Аризона в Туксоне решили поддержать тенденцию к групповому обучению. «Мы создали места, где можно готовиться к занятиям совместно. Правда, иногда мы получаем жалобы на шум, но таких жалоб немного, и они почти все носят поколенческий характер».

Главный библиотекарь университета в Ричмонде (Вирджиния) утверждает, что произошел культурный сдвиг в методике работы студентов. «Молчаливый одиночка, корпящий над книгами в отдельной кабинке, ушел со сцены. Лучший способ соответствовать сегодняшним тенденциям – дать возможность обучаться группами. Студенты создают спонтанные группы обучения вокруг компьютеров. Они создали в библиотеке саморегулирующуюся культуру обучения, выделяя зоны тихих занятий с общего согласия. А самоорганизация всегда дает наилучшие результаты».

Схожие мысли высказывает и руководитель юношеского обслуживания публичных библиотек Бруклина: «В библиотеках больше нет мёртвой тишины. Молодые люди никогда уже не смогут быть такими тихими, потому что они значительную часть работы выполняют совместно и не хотят, чтобы от них требовали тишины. В центральной библиотеке Бруклина есть три тихих зоны, но – не в залах для детей и тинейджеров. Тинейджеры приносят с собой плейеры с наушниками, так что они защищены от окружающего шума. А вот у детских компьютеров, где популярны обучающие игры, администрация специально установила динамики – чтобы не было вреда здоровью от наушников. Результат – неизбежный шум, ассоциирующийся с технологией». Корень проблем, очевидно, в том, что библиотека – это и центр комьюнити, и место для занятий, это и храм знаний, но это и место, побуждающее к активному обмену идеями.

Директор публичной библиотеки города Вест-Пойнт (Коннектикут) Максим Бивейс: «Это важно – давать читателям выбор. А еще важно чётко осознать, чем вы являетесь, и не стараться быть чем-то другим». По мнению Бивейса, ключевая роль библиотеки – храм знаний. «Это не означает, разумеется, что библиотека должна быть безжизненным царством тишины. Но имеет место общая тенденция снижения уважения к библиотеке, и мы дали этому произойти, поскольку пытались стать чем-то другим. Легко уйти от своей идентичности и попытаться стать веселым, оживлённым местом в надежде завлечь людей. Но у людей хватает ума понять разницу, когда шестидесятилетний человек пытается выглядеть как тинейджер».

По мнению одного из библиотечных деятелей, суть – в переменах в библиотечном образовании: те, кто приходит из «информационных» школ, а не из «библиотечных», не сфокусированы на книжной культуре, поэтому они могут не рассматривать тишину как необходимую черту библиотеки.

Сотовые телефоны, кажется, оказались меньшей проблемой, чем ожидалось. Если людям в принципе разрешается разговаривать в библиотеке, то проблема, видимо, в том, чтобы ограничить фривольные, напряжённые и затянувшиеся разговоры, а также – исключить звонки мобильных телефонов. Библиотекари просят читателей перевести телефоны на режим вибрации и уходить в специальные места, если нужно говорить долго.

В городе Джойлет (Иллинойс), публичная библиотека с января 2004 года приняла жёсткую политику по отношению к детям без сопровождения взрослых. Это касается не только шума, хотя шум был одним из факторов, приведших к появлению этой политики. Это попытка избежать заполонения библиотеки большими группами неуправляемых (и потенциально агрессивных) детей и подростков. В течение определённых часов пик, когда в библиотеке больше всего читателей, охранник останавливает у дверей малолетних посетителей. Если они не могут предъявить библиотечную карточку или школьное удостоверение личности, их направляют в комнату для учебных занятий и не дают доступа ко всем ресурсам библиотеки. Звонок родителям определяет, есть ли у ребёнка действительная причина быть в библиотеке. Если такая причина есть, ребёнок может записаться в библиотеку и пользоваться ею свободно. Кстати, работники этой библиотеки жалуются на то, что «в последние три года и дети, и взрослые стали вызывающе шумными; и у тех, и у других исчезли навыки вежливого поведения».

А директор публичной библиотеки города Луисвилль смотрит на проблему философски. «Проблема шума возникла из-за достоинств библиотек. Больше людей стало пользоваться библиотекой, больше стало человеческого общения среди пользователей, больше пользователей стало обращаться к шумным техническим средствам для получения доступа к знаниям. У нас есть проблема с шумом, которую надо решать, но это хорошо, что есть такая проблема».

Видимо, осмыслить проблему можно только в рамках более широкого социологического подхода. Речь идет о тенденции, общей для многих сторон культурной жизни современного индустриального общества, когда элемент развлечения становится необходимой составляющей музея, библиотеки, культурного центра. [16]. Эту тенденцию обычно обозначают как «диснейлендизацию». Важно различать, однако, опыт, полученный читателем библиотеки или заинтересованным посетителем музея, от опыта посетителя кафе при музее или концерта в помещении библиотеки.

Примечания

1. Gericke E.M. Serving the underserved in the Year 2000 // IFLA, J. 1998, Vol.24, # 1, p.20–28.

2. Birdsall W.F. Libraries and the Communicative Citizen in the twenty-first century // Libri, 2005, Vol. 55, #2/3, p. 74–83.

3. Mason M.G. The future revisited // Libr.? J. 1996? Vol. 121, # 12, July 1? p.70–72.

4. Chepesjuk R. Reaching critical mass: off-site storage in the Digital Age // Amer. Libr., 1999, Vol. 30, # 4, p.40–43.

5. Bailey-Hainer B. Virtual reference: alive and well // Libr., J.2005,Vol.130, # 1, Jan 15,. p.46–47.

6. Hoffer B. Serving more with less // Libr., J. 2003,Vol. 128, # 3, Feb15, p.42–44.

7. Cohen S. Reader advisory: a community effort? // Publ. Libr., 2005, Vol. 44, # 1 p. 24–26.

8. Campbell S. Librarianship as a business.// Illinois Libr., 2000, Vol. 82, # 2, p.81–88.

9. Wiegand W. A. To reposition a research agenda: what American studies can teach the LIS community about the library in the life of the user // Libr. Quart., 2003, Vol. 73, # 4, p. 369–382.

10. Buschman, John. Staying Public: the real crisis in librarianship // Amer. Libr., 2004, Vol. 35, ?# 7, p. 40–42.

11. Dempsey B. Target your brand // Libr. J., 2004,Vol. 129, # 11, Aug 15, p.32–35.

12. Dempsey B. Cashing in on service // Libr. J. , 2004., Vol. 129, # 18, Nov 1, p. 38–41.

13. Baker, Betsy. Can library service survive in a sea of change// Am. Libr., Apr. 2000, V. 31, # 4, ?p. 47–49.

14. L?ms?, Kari. The Changing library // Scand. Publ. Libr. Quart., 2003,Vol. 36, # 3, p.12.

15. Di Matta S. Silence is OLDEN // Amer. Libr., 2005, Vol. 36, # 1, p. 48–51.

16. Dilevko J., Gottlieb L. Resurrecting a neglected idea: the reintroduction of library-museum hybrids // Libr. Quart., 2003, Vol. 73, # 2, p.160–198.

http://www.library.ru/1/sociolog/ravinsky/chapter03.php

Categories: Развитие библиотечного дела | Комментарии к записи БИБЛИОТЕКА И ВЫЗОВЫ XXI ВЕКА отключены