Собирание важностей и интересностей
Monthly Archives: Сентябрь 2015

ЖИТИЕ СВЯТЫХ РАВНОАПОСТОЛЬНЫХ КИРИЛЛА И МЕФОДИЯ, УЧИТЕЛЕЙ СЛОВЕНСКИХ

by ankniga

http://www.pravoslavie.ru/put/30522.htm

Святые равноапостольные первоучители и просветители славянские, братья Кирилл и Мефодий происходили из знатной и благочестивой семьи, жившей в греческом городе Солуни.
Святой Мефодий был старшим из семи братьев, святой Константин (Кирилл – его монашеское имя) – самым младшим. Состоя на военной службе, святой Мефодий правил в одном из подчиненных Византийской империи славянских княжеств, по-видимому, в болгарском, что дало ему возможность научиться славянскому языку. Прожив там около 10 лет, святой Мефодий принял затем монашество в одном из монастырей на горе Олимп.

Святой Константин с малых лет отличался большими способностями и учился вместе с малолетним императором Михаилом у лучших учителей Константинополя, в том числе у Фотия, будущего Патриарха Константинопольского. Святой Константин в совершенстве постиг все науки своего времени и многие языки, особенно прилежно изучал он творения святителя Григория Богослова, а за свой ум и выдающиеся познания святой Константин получил прозвание Философа (мудрого). По окончании учения святой Константин принял сан иерея и был назначен хранителем Патриаршей библиотеки при храме святой Софии, но вскоре покинул столицу и тайно ушел в монастырь. Разысканный там и возвращенный в Константинополь, он был определен учителем философии в высшей Константинопольской школе. Мудрость и сила веры еще совсем молодого Константина были столь велики, что ему удалось победить в прениях вождя еретиков-иконоборцев Анния. После этой победы Константин был послан императором на диспут для прений о Святой Троице с сарацинами (мусульманами) и также одержал победу. Вернувшись, святой Константин удалился к брату своему, святому Мефодию на Олимп, проводя время в непрестанной молитве и чтении творений святых отцов.

Вскоре император вызвал обоих святых братьев из монастыря и отправил их к хазарам для евангельской проповеди. На пути они остановились на некоторое время в городе Корсуни, готовясь к проповеди. Там святые братья чудесным образом обрели мощи священномученика Климента, папы Римского (память 25 ноября). Там же в Корсуни святой Константин нашел Евангелие и Псалтирь, написанные «русскими буквами», и человека, говорящего по-русски, и стал учиться у этого человека читать и говорить на его языке. После этого святые братья отправились к хазарам, где одержали победу в прениях с иудеями и мусульманами, проповедуя Евангельское учение. На пути домой братья снова посетили Корсунь и, взяв там мощи святого Климента, вернулись в Константинополь. Святой Константин остался в столице, а святой Мефодий получил игуменство в небольшом монастыре Полихрон, недалеко от горы Олимп, где он подвизался прежде.

Вскоре пришли к императору послы от моравского князя Ростислава, притесняемого немецкими епископами, с просьбой прислать в Моравию учителей, которые могли бы проповедовать на родном для славян языке. Император призвал святого Константина и сказал ему: «Необходимо тебе идти туда, ибо лучше тебя никто этого не выполнит». Святой Константин с постом и молитвой приступил к новому подвигу. С помощью своего брата святого Мефодия и учеников Горазда, Климента, Саввы, Наума и Ангеляра он составил славянскую азбуку и перевел на славянский язык книги, без которых не могло совершаться Богослужение: Евангелие, Апостол, Псалтирь и избранные службы. Это было в 863 году.

После завершения перевода святые братья отправились в Моравию, где были приняты с великой честью, и стали учить Богослужению на славянском языке. Это вызвало злобу немецких епископов, совершавших в моравских церквах Богослужение на латинском языке, и они восстали против святых братьев, утверждая, что Богослужение может совершаться лишь на одном из трех языков: еврейском, греческом или латинском. Святой Константин отвечал им: «Вы признаёте лишь три языка, достойных того, чтобы славить на них Бога. Но Давид вопиет: Пойте Господеви вся земля, хвалите Господа вси языци, всякое дыхание да хвалит Господа! И в Святом Евангелии сказано: Шедше научите вся языки..». Немецкие епископы были посрамлены, но озлобились еще больше и подали жалобу в Рим. Святые братья были призваны в Рим для решения этого вопроса. Взяв с собой мощи святого Климента, папы Римского, святые Константин и Мефодий отправились в Рим. Узнав о том, что святые братья несут особой святые мощи, папа Адриан с клиром вышел им навстречу. Святые братья были встречены с почетом, папа Римский утвердил богослужение на славянском языке, а переведенные братьями книги приказал положить в римских церквах и совершать литургию на славянском языке.

Находясь в Риме, святой Константин занемог и, в чудесном видении извещенный Господом о приближении кончины, принял схиму с именем Кирилл. Через 50 дней после принятия схимы, 14 февраля 869 года, равноапостольный Кирилл скончался в возрасте 42 лет. Отходя к Богу, святой Кирилл заповедал брату своему святому Мефодию продолжать их общее дело – просвещение славянских народов светом истинной веры. Святой Мефодий умолял папу Римского разрешить увезти тело брата для погребения его на родной земле, но папа приказал положить мощи святого Кирилла в церкви святого Климента, где от них стали совершаться чудеса.

После кончины святого Кирилла папа, следуя просьбе славянского князя Коцела, послал святого Мефодия в Паннонию, рукоположив его во архиепископа Моравии и Паннонии, на древний престол святого Апостола Андроника. В Паннонии святой Мефодий вместе со своими учениками продолжал распространять Богослужение, письменность и книги на славянском языке. Это снова вызвало ярость немецких епископов. Они добились ареста и суда над святителем Мефодием, который был сослан в заточение в Швабию, где в течение двух с половиной лет претерпел многие страдания. Освобожденный по приказанию папы Римского Иоанна VIII и восстановленный в правах архиепископа, Мефодий продолжал евангельскую проповедь среди славян и крестил чешского князя Боривоя и его супругу Людмилу (память 16 сентября), а также одного из польских князей. В третий раз немецкие епископы воздвигли гонение на святителя за непринятие римского учения об исхождении Святого Духа от Отца и от Сына. Святитель Мефодий был вызван в Рим, но оправдался перед папой, сохранив в чистоте Православное учение, и был снова возвращен в столицу Моравии – Велеград.

Здесь в последние годы своей жизни святитель Мефодий с помощью двух учеников-священников перевел на славянский язык весь Ветхий Завет, кроме Маккавейских книг, а также Номоканон (Правила святых отцов) и святоотеческие книги (Патерик).

Предчувствуя приближение кончины, святой Мефодий указал на одного из своих учеников – Горазда как на достойного себе преемника. Святитель предсказал день своей смерти и скончался 6 апреля 885 года в возрасте около 60 лет. Отпевание святителя было совершено на трех языках – славянском, греческом и латинском; он был погребен в соборной церкви Велеграда.


Остромирово Евангелие

by ankniga

Е. В. Крушельницкая

http://www.nlr.ru/exib/Gospel/ostr/index.html

Остромирово евангелие (1056 — 1057 гг.) и Российская национальная библиотека:
хранение и изучение памятника

Остромирово евангелие – памятник культуры мирового значения – хранится в Санкт-Петербурге в Российской национальной библиотеке (прежде Императорской Публичной, Государственной Публичной им. М. Е. Салтыкова-Щедрина). Эта рукописная книга, созданная в XI в., занимает совершенно особое место в ряду самых важных памятников культурного наследия, составляющих бесценное достояние России.
В чем же состоит уникальность Остромирова евангелия?

Безусловно, это очень древняя книга, имеющая роскошное художественное оформление и сохранившая на своих листах священный евангельский текст. Но до наших дней дошли десятки средневековых манускриптов, представляющих собой подлинные шедевры искусства, и многие из них имеют более почтенный возраст, ибо рукописная традиция Священного писания уходит в глубь веков. Самые древние известные сегодня рукописи Нового завета датируются II в. н. э., а ветхозаветная рукописная традиция прослеживается с конца прошлой эры. Исключительное историко-культурное и научное значение Остромирова евангелия определяется тем, что это древнейшая из сохранившихся восточнославянская точно датированная рукописная книга, то есть книга, имеющая зафиксированную писцом дату создания. Остромирово евангелие действительно стоит у истоков русской письменности и культуры, а в новое время изучение этого памятника сыграло определяющую роль в становлении и развитии отечественной и мировой палеославистики.

Остромирово евангелие создано в эпоху культурного подъема и расцвета древнерусского государства, последовавшего после официального принятия в 988 г. христианства как государственной религии и приобщения до этого разрозненных языческих восточнославянских племен к многовековой христианской культурной традиции. Именно с христианизацией связано распространение на Руси славянской письменности. В «Повести временных лет» – древнейшей дошедшей до наших дней русской летописи – под 988 годом рассказывается, как князь Владимир (ум. 1015 г.) положил начало книжному образованию: сам он любил «словеса книжные» и стал отдавать в учение детей лучших людей. Под 1033 г. тот же источник сообщает, что сын Владимира – князь Ярослав, прозванный Мудрым (ок. 978–1054 гг.) – организовал перевод и переписку книг, тем самым основав в Киеве первую на Руси библиотеку. Книги в «Повести временных лет» названы: «исходища мудрости», «реки, напаяющие вселенную всю». От XI в. до наших дней дошло всего около двух десятков древнерусских книг, причем в большинстве случаев во фрагментах. Остромирово евангелие сохранилось в полном своем объеме.

На последнем листе Остромирова евангелия находится Послесловие, написанное рукой диакона Григория, выполнившего основную часть работы по переписыванию текста. В этом Послесловии диакон Григорий сообщает, что переписал это Евангелие по заказу именитого новгородского посадника Остромира, в крещении Иосифа, в правление киевского князя Изяслава Ярославича (1024–1078 гг., сын Ярослава Мудрого), работа была начата 21 октября 1056 г. и закончена 12 мая 1057 г. (таким образом, книга создана за семь месяцев). Особо подчеркнуто высокое положение заказчика книги Остромира, который являлся представителем одного из самых влиятельных русских родов: его дед – Добрыня (послужил прообразом для былинного Добрыни Никитича) – был дядей князю Владимиру Святославичу, крестившему Русь. Остромир – троюродный племянник князя Владимира, двоюродный дядя Изяслава – заказывает роскошную книгу, будучи в зените своей славы, ибо рассматривает свое посадничество в Новгороде почти как соправительство с киевским князем. В Послесловии диакона Григория упомянуты князья Ярослав и Владимир (отец и брат Изяслава), супруга Остромира Феофана (греческое имя свидетельствует об ее аристократическом происхождении) и их дети с женами (без указания имен). По летописным источникам известно, что Остромир погиб в походе против племени чудь около 1060 г., предводительствуя новгородской дружиной.

Особый интерес представляют даты, указанные диаконом Григорием как время начала и окончания работы по переписыванию Евангелия. 21 октября – день памяти Илариона Великого. Это имя не могло не ассоциироваться с именем киевского митрополита Илариона, выдающегося церковно-политического деятеля середины XI в., первого русича на киевской митрополичьей кафедре, оратора, писателя, автора знаменитого «Слова о законе и благодати». Иларион был единомышленником и сподвижником Ярослава Мудрого в борьбе за политическую и идеологическую независимость Руси от Византии. Несомненно, Иларион – «муж благ, книжен и постник», как говорит о нем летопись, – сыграл не последнюю роль в просвещении Руси, в организации книгописания при киевском Софийском соборе, и диакон Григорий не случайно начинает свою работу в день памяти соименного Иллариону святого. Вызывает богатые исторические ассоциации и дата окончания работы над Остромировым евангелием – 12 мая. Эта дата связывает Остромирово евангелие, созданное в XI в., во время распространения христианского учения на Руси, с IV в., когда христианство впервые стало государственной религией в Византийской империи. Император Константин Великий, основав Константинополь как столицу христианского государства, посвятил город Божией Матери. Праздник посвящения праздновался в Византии 11 мая 330 г., впоследствии этот день праздновался как день Обновления Софии Константинопольской. А 12 мая были освящены первые христианские храмы на Руси. Знаменательно, что в эти же дни празднуется память солунских братьев Кирилла (ум. 869 г.) и Мефодия (ум. 885 г.) – просветителей славян, с именами которых связано возникновение славянского алфавита (по новому стилю память Кирилла и Мефодия приходится на 25 мая и в наше время широко отмечается общественностью как международный День славянской письменности и культуры).

Все это не оставляет сомнения в том, что при создании Остромирова евангелия была разработана глубокая идеологическая концепция, которая поставила этот рукописный кодекс, а вместе с ним и молодое древнерусское государство, на непоколебимый фундамент многовековой традиции, ввела в русло мировой христианской культуры. Эта концепция единства Руси со всем христианским миром и утверждения высокого статуса древнерусского государства на мировой арене проявляется не только в символике указанных диаконом Григорием дат начала и окончания работы, дат, как очевидно, не случайных, но пронизывает все основные элементы кодекса: его язык, текст, художественное оформление.

Остромирово евангелие написано на пергамене уставом – типом письма, генетически восходящим к унциалу греческих литургических книг и достигшим совершенства в славянском кириллическом письме в Болгарии в Х в., во время наивысшего расцвета Болгарского царства в правление царя Симеона (893–927 гг.). Книга замечательна богатым художественным оформлением, которое выполнено красками с применением золота в так называемом старовизантийском стиле, характерном для византийских рукописей X–XI вв. В Остромировом евангелии три миниатюры (изображения евангелистов Иоанна, Луки и Марка), около двадцати изысканных заставок с орнаментом традиционного эмальерного типа, более 200 крупных инициалов, орнаментальный рисунок которых ни разу не повторяется. Уникальной особенностью инициалов Остромирова евангелия являются необычные антропоморфные и зооморфные элементы, свидетельствующие о художественных связях памятника не только с византийской, но и с западноевропейской традицией.

Особый интерес представляет не имеющая аналогий иконография миниатюры с изображением евангелиста Иоанна, которая помещена на самом первом листе Остромирова евангелия. Вверху, за пределами обрамляющей эту миниатюру рамки, представлен лев, и символика этого образа многогранна: прежде всего, это символ Иисуса Христа (в пасхальных песнопениях воскресший Христос сравнивается с пробудившимся львом), но это также и традиционный византийский императорский символ. А это весьма созвучно высокому положению заказчика рукописи, посадника Остромира, и, несомненно, подчеркивает государственное значение самой книги.

Остромирово евангелие по содержанию и структуре текста является кратким апракосом, то есть относится к богослужебному типу книг Священного писания. В основной части текста книга содержит евангельские ежедневные чтения от Пасхи до Пятидесятницы, а также субботние и воскресные чтения на последующие недели года. Вторая часть включает евангельские чтения по Месяцеслову, начиная с сентября, а также ряд дополнительных чтений «на разные случаи» (например, на освящение церкви, «в победу царю на брани», за болящих мужчин и женщин). На многих листах Остромирова евангелия имеются указания для священника на интонированное чтение текста – экфонетические знаки. Знаки экфонетической нотации являются обязательными в греческих апракосных евангелиях VIII–XIV вв., в славянских же рукописях встречаются крайне редко: известны лишь два таких славянских апракоса – Остромирово евангелие и Куприяновские (Новгородские) листки (№ 14: F.п.I.58). Поскольку знаки экфонетики – это знаки звучания текста в храме, Остромирово евангелие можно считать началом зарождения русской духовной музыки. Связь евангельского текста с составом древнерусских певческих сборников разных типов описана в статье Н. В. Рамазановой.

Чрезвычайный культурно-исторический интерес представляет месяцесловная часть Остромирова евангелия. В ней содержатся памяти святых не только восточной церкви, но и западной. Такой синтез агиологических традиций в сочетании с фактом создания рукописи в 1057 г. наводит на мысль о том, что Остромирово евангелие является, быть может, последним сохранившимся до наших дней литургическим памятником, отразившим единство христианской церкви (как известно, процесс разделения единой Церкви прослеживается, начиная с середины V в., и завершается «великой схизмой» в 1054 г.). Причину необычного для всей последующей древнерусской традиции состава месяцеслова Остромирова евангелия прежде всего следует искать в особенностях протографа – той рукописной книги, которая послужила оригиналом при создании Остромирова евангелия. Однако нельзя не учитывать и исторических реалий, а именно широких династических связей киевского княжеского дома, которые распространялись по всему миру. Известны данные о 38 браках Рюриковичей в XI в., из них 8 случаев приходятся на Германию, 2 – на Францию, 5 – на скандинавские королевства и Англию, 7 – на Польшу, 6 – на Венгрию, 3 брака с половецкими принцессами, 1 – с византийской принцессой, 2 – с представителями византийской аристократии. Таким образом, 27 браков объединяют княжеский дом с католическим Западом и только 3 брака – с Византией. Не объясняет ли это и ту широту культурной ориентации, которая определила уникальное сочетание разных традиций в художественном оформлении Остромирова евангелия?

Так это или иначе, но в комплексе эти наблюдения приводят к выводу об особом статусе, который имело Остромирово евангелие как книга поистине государственного значения. Несомненно, Остромирово евангелие предназначалось заказчиком для драгоценного вклада в Софийский собор – главный храм северо-западной Руси, который был возведен в 1045–1050 гг. в Великом Новгороде по образцу Софии киевской (этот храм был заложен в 1037 г.).

Судьба Остромирова евангелия, почти тысячелетняя история бытования книги – свидетеля всего исторического развития нашего государства, известна, однако, лишь в общих чертах. На первом листе книги есть запись скорописью XVII в.: «Евангелие Софейское апракос». Это указывает на принадлежность рукописи какой-то Софийской церкви. Скорее всего, в течение нескольких столетий Остромирово евангелие хранилось в Софийском соборе Великого Новгорода, пока не было вывезено в Москву (когда это случилось, неизвестно). Документально история рукописи прослеживается лишь с XVIII в. Опись имущества Воскресенской церкви Московского кремля, составленная в 1701 г., свидетельствует о том, что в то время Остромирово евангелие находилось в этом московском храме. В 1720 г. древняя книга была отправлена в Петербург, где следы ее снова теряются. В 1805 г. Остромирово евангелие было обнаружено Я. А. Дружининым, личным секретарем Екатерины II, среди имущества покойной императрицы, при жизни проявлявшей большой интерес к русской истории.

Интерьер Отдела рукописей ИПБ

Интерьер Отдела
рукописей ИПБ

В 1806 г. император Александр I передал Остромирово евангелие в Публичную библиотеку, где древнейший русский манускрипт обрел место своего постоянного хранения. С этого момента начинается история научного изучения Остромирова евангелия, причем вся она самым непосредственным образом связана с Публичной библиотекой. Чрезвычайно важно то, что исследовательская работа над этим памятником, имеющим точную дату своего создания (именно датированные памятники являются основой формирования той или иной историко-культурной концепции), легла в основу становления и развития как славяно-русской палеографии, так и славяноведения в целом. Отдел рукописей, или, как тогда говорили, Депо манускриптов, Публичной библиотеки был учрежден всего годом раньше – в 1805 г. Таким образом, Остромирово евангелие стоит у истоков формирования богатейших фондов Отдела рукописей РНБ – старейшего государственного публичного хранилища манускриптов.Первыми исследователями Остромирова евангелия были А. Н. Оленин (1763–1843 гг.), который в 1811 г. стал директором Императорской Публичной библиотеки, и хранитель Депо манускриптов А. И. Ермолаев (1779–1828 гг.). Сохранилась записка А. Н. Оленина к Я. А. Дружинину с вопросами относительно истории Остромирова евангелия и с приписанными на том же листе ответами Дружинина (датированными 20 апреля 1806 г.). Эти ответы ничего не проясняют в обстоятельствах «петербургского» периода жизни книги, кроме времени и места ее обнаружения в покоях Екатерины, – Я. А. Дружинину не было известно, когда и при каких обстоятельствах Остромирово евангелие попало к Екатерине II.

Портрет А.Н. Оленина Записка А. Н. Оленина к Я. А. Дружинину Портрет А. И. Ермолаева

Если имя А. Н. Оленина, автора хрестоматийного палеографического труда – «Письмо о камне Тмутараканском», широко известно, то имя Александра Ивановича Ермолаева и по сей день остается «в тени», прежде всего, потому, что ни одной своей работы ученый-хранитель не опубликовал. В Отделе рукописей РНБ имеется небольшой архивный фонд А. И. Ермолаева, в котором хранится творческое наследие человека, по праву считающегося первым русским палеографом (именно он был учителем палеографии не только А. Н. Оленина, которому оказывал существенную профессиональную помощь в его научной работе, но и историка Н. М. Карамзина). Своими подробными описаниями рукописей А. И. Ермолаев заложил основы научного описания фондов Отдела, которые и сам пополнил ценным даром – списком Ипатьевской летописи («Ермолаевский список»). Сравнительно недавно выявлено единственное сохранившееся портретное изображение А. И. Ермолаева. Все эти материалы еще ждут своего исследователя. Здесь важно отметить один труд А. И. Ермолаева. Это выполненная им рукописная копия всего текста Остромирова евангелия, до сих пор хранящаяся в фонде ОР РНБ (№ 51: F.I.55). Фолиант на русской бумаге с белой датой «1805 г.», в типичном картонном переплете, оклеенном мраморной бумагой. К первому листу подклеена уже упоминавшаяся записка Оленина с ответами Дружинина. Текст Остромирова евангелия воспроизведен Ермолаевым строка в строку, буква в букву, со всеми надстрочными знаками и пометами. Отмечены особенности оформления книги. Предпринятый А. И. Ермолаевым труд по созданию этой рукописи поистине является подвигом хранителя. Важно подчеркнуть, что это первая охранная копия, целенаправленно сделанная в первом государственном хранилище и предназначенная именно для расширения доступа к изучению памятника без ущерба для оригинала.

П. К. Фролов

П. К. Фролов

По копии, сделанной А. И. Ермолаевым, было выполнено первое лингвистическое исследование Остромирова евангелия. И здесь нужно вспомнить имя еще одного незаслуженно остающегося «в тени» деятеля русской культуры – это Петр Кузьмич Фролов (1775–1839 гг.). Сегодня всем хорошо известна роль Петра Петровича Дубровского, ценнейшая коллекция которого положила начало формированию фондов Отдела рукописей Публичной библиотеки. Вторым крупным поступлением стала коллекция П. К. Фролова, приобретенная Библиотекой в 1817 г. и насчитывавшая более 200 рукописных книг и свитков. По роду своих основных занятий П. К. Фролов был горным инженером, служил на Колывано-Воскресенских заводах и вошел в историю техники как проектировщик и строитель первой в России рельсовой (конно-чугунной) дороги для заводских нужд, строитель первого в России железнодорожного моста, как инженер, впервые осуществивший добычу кокса из каменного угля и начавший выплавку чугуна и стали на коксе. При этом П. К. Фролов руководил заводскими библиотеками и школами на обширных территориях Колывановских заводов, а в 1827 г. основал первый в Сибири краеведческий музей (в Барнауле).Предполагая новгородское происхождение Остромирова евангелия, П. К. Фролов пытался найти в тексте древнего манускрипта черты новгородского говора, для чего производил пословное сравнение Остромирова евангелия с принадлежавшим ему Милятиным евангелием XII в., написанным в Новгороде (№ 29: F.п.I.7), и с Евангелием XIV в. (F.п.I.17), имеющим черты новгородско-псковского диалекта. Разночтения отмечались на страницах ермолаевской копии и оформлялись как постраничные примечания. Сверка не была доведена до конца, поскольку стало очевидным отсутствие в тексте Остромирова евангелия комплекса новгородских языковых черт.

Говоря о первом этапе научного изучения Остромирова евангелия в Публичной библиотеке, важно отметить, что результаты этой работы исследователи с готовностью сообщали всем интересующимся, к числу которых принадлежали Н. М. Карамзин (первый публикатор Послесловия диакона Григория), Евгений Болховитинов, граф Н. П. Румянцев и другие. Поступивший в фонд государственного хранилища уникальный памятник сразу же был введен в широкий научный оборот.

Портрет А. Х. Востокова

Портрет А. Х. Востокова

Следующий важнейший этап исследования Остромирова евангелия связан с именем Александра Христофоровича Востокова (1781–1864 гг.), который 28 лет прослужил в Публичной библиотеке. В 1815 г. А. Х. Востоков поступил в библиотеку помощником хранителя Отдела рукописей (то есть А. И. Ермолаева) и непосредственно приобщился к богатейшему материалу для научной работы, а уже в 1820 г. увидело свет его «Рассуждение о славянском языке», сразу же выдвинувшее Востокова в первый ряд филологов-лингвистов, известных не только в России, но во всех славянских странах. В 1828 г., после смерти А. И. Ермолаева, А. Х. Востоков стал хранителем Отдела рукописей. Работы Востокова показали, что Остромирово евангелие – памятник не областного говора, а общерусского литературного языка, генетически связанного с языком славянских народов, в первую очередь болгар.А. Х. Востоков подготовил первое научное издание Остромирова евангелия, вышедшее в свет в 1843 г. Издание было осуществлено на ассигнованные Академией наук средства, предоставленные в распоряжение Академии в 1835 г. археологом и историком А. Д. Чертковым с целевым назначением направить их на издание какой-либо древней русской рукописи (сумма составляла половину Демидовской премии, полученной А. Д. Чертковым за книгу «Описание древних русских монет»). Текст Остромирова евангелия в издании Востокова набран в точном соответствии с оригиналом специальным шрифтом, близким по форме букв к письму подлинника и изготовленным при участии самого Востокова. В приложении даны литографированные прориси всех трех миниатюр Остромирова евангелия и факсимильные изображения двух листов (л. 89 и л. 210 об.). К тексту Остромирова евангелия подведен соответствующий греческий евангельский текст (для этого А. Х. Востоков использовал два издания Нового Завета, вышедшие в 1703 г. и в 1830 г.). Научный аппарат составляют подробные палеографические примечания, лингвистический анализ текста и объемный словоуказатель. Издание А. Х. Востокова не потеряло своего научного значения до сих пор, хотя давно уже стало библиографической редкостью.

Благодаря широким научным связям А. Х. Востокова Остромирово евангелие стало объектом исследования многих ученых в славянских странах и во всем мире. Достаточно назвать чешского лингвиста Йозефа Добровского (в своей вышедшей в 1823 г. книге «Кирилл и Мефодий – славянские апостолы» приложившего переданный Востоковым снимок молитвы Господней «Отче наш» из Остромирова евангелия), чешского поэта и филолога Вацлава Ганку (в 1853 г. в Праге выпустившего на основе издания Востокова первое зарубежное издание Остромирова евангелия), словенского ученого Варфоломея Копитара (нашедшего в 1830 г. знаменитый глаголический «Клоцев сборник», схожий по правописанию с Остромировым евангелием), словацкого историка и лингвиста, одного из основоположников сравнительного изучения языка, литературы и этнографии славянских народов Павла Шафарика.

А. Ф. Бычков

А. Ф. Бычков

После А. Х. Востокова, в 1844 г. хранителем Отдела рукописей стал Афанасий Федорович Бычков (1818–1899 гг.) – историк, археограф, библиограф, впоследствии академик и директор Публичной библиотеки. В большом списке его печатных работ есть несколько статей, посвященных Остромирову евангелию. В одной из них А. Ф. Бычков обратил внимание на экфонетические знаки, отметив, что в Остромировом евангелии они присутствуют не в полном своем составе. Но основным направлением изучения Остромирова евангелия в то время оставалось лингвистическое его исследование как памятника русской письменности и языка. Об Остромирове евангелии писали в своих трудах крупнейшие ученые: Ф. И. Буслаев, И. И. Срезневский, А. А. Потебня, В. Н. Щепкин. При этом изучение памятника осуществлялось по изданию академика А. Х. Востокова.В расширении тематики исследования большую роль сыграла выставка Остромирова евангелия и других иллюминованных рукописей, организованная А. Ф. Бычковым в 1856 г. к 800-летнему юбилею памятника. На юбилейной выставке Остромирово евангелие впервые увидел сотрудник Библиотеки, художественный критик Владимир Васильевич Стасов (1834–1906). Это стало началом искусствоведческого изучения рукописи. В. В. Стасов отметил, что инициалы Остромирова евангелия имеют особенности, которых нет ни в русских, ни в византийских рукописях IX–XI вв. Остромирово евангелие не стало предметом специального исследования В. В. Стасова, но постоянно упоминается в его работах по истории орнамента. Основной вывод В. В. Стасова о художественном оформлении Остромирова евангелия сводится к заключению, что оно выполнено артелью русских художников-миниатюристов и орнаменталистов (по крайней мере, три миниатюриста и два орнаменталиста).

В 1881 г. А. Ф. Бычкова сменил на посту хранителя Отдела рукописей его сын, Иван Афанасьевич Бычков (1858–1944 гг.) – известный археограф, член-корреспондент Академии наук. Прослужив в Отделе рукописей до самой смерти, И. А. Бычков на протяжении нескольких десятилетий всемерно содействовал изучению Остромирова евангелия, хотя в списке его трудов нет ни одной работы, посвященной специально этому памятнику.

80-е гг. XIX в. ознаменовались выходом в свет фотолитографированного издания Остромирова евангелия, выпущенного двумя тиражами (1882 г. и 1889 г.) на средства купца Ильи Кирилловича Савинкова. Это издание сделало Остромирово евангелие широко известным в России, во многих высших и средних учебных заведениях страны по этому изданию читали тексты при изучении старославянского языка.

Во многом благодаря тиражам издания Савинкова наступил период новых исследований памятника, которые все чаще включали палеографические наблюдения, приводившие к важным выводам относительно истории создания книги. Так, М. М. Козловский, занимаясь языком Остромирова евангелия, первый заметил, что рукопись написана не одним писцом. Ф. Ф. Фортунатов установил языковые отличия разных частей рукописи и предположил, что протографами для Остромирова евангелия послужили две рукописи, чем и объяснял выявленные языковые отличия. Н. М. Каринский провел тщательный палеографический анализ текста и убедительно показал, что лингвистические выводы Фортунатова находят подтверждение не в наличии двух протографов, а в том, что текст переписывали два писца (при этом еще один, третий писец прописал золотом заголовки отдельных чтений).

Н. Н. Розов

Н. Н. Розов

Необычайный всплеск научного интереса к Остромирову евангелию в середине ХХ в. произошел в связи с празднованием 900-летнего юбилея памятника. Именно в это время было проведено первое реставрационное исследование Остромирова евангелия и осуществлена его тщательная реставрация (реставратор Елена Христиановна Трей). Особенно значителен был научный эффект от юбилейной выставки, организованной в мае 1957 г. в Отделе рукописей Николаем Николаевичем Розовым (1912–1991 гг.), хранителем древнерусских фондов, ученым-книговедом, археографом. Н. Н. Розов досконально описал историю научного изучения и издания Остромирова евангелия, опубликовал архивные документы, проливающие свет на многие любопытные детали. На подготовленной Н. Н. Розовым выставке специалисты получили возможность ознакомиться с бесценным оригиналом. Пользуясь этой возможностью, Л. П. Жуковская подвела итоги предшествующего периода и наметила перспективы дальнейшего лингвистического исследования памятника. Рассмотрев грамматические, морфологические, лексические и другие аспекты изучения языка Остромирова евангелия, Л. П. Жуковская пришла к важному выводу о том, что на основании лингвистических данных невозможно решить вопрос о месте создания Остромирова евангелия. Экспозиция в Отделе рукописей активизировала внимание и к художественной стороне памятника. Так, А. Н. Свирин подчеркнул иконографическую близость миниатюр Остромирова евангелия и миниатюр Мстиславова евангелия, созданного в 1103–1117 гг. по заказу новгородского князя Мстислава писцом Алексой. Принимая во внимание полную тождественность орнаментальных мотивов, А. Н. Свирин предположил, что диакон Григорий и, спустя 60 лет, Алекса могли использовать некий общий оригинал.В 1957 г. в ходе научных мероприятий, которые актуализировали внимание к памятнику, требующему всестороннего изучения, специалисты выдвинули задачу факсимильного издания Остромирова евангелия. Такое издание было подготовлено при ведущем участии Н. Н. Розова и поддержке Издательского отдела Московского патриархата. Факсимильное издание Остромирова евангелия увидело свет в 1988 г., к 1000-летию Крещения Руси, и в настоящее время играет роль основной охранной копии бесценного памятника.

Научный аппарат факсимильного издания Остромирова евангелия свидетельствует о расширении круга культурно-исторических вопросов, в контексте которых рассматривается этот рукописный памятник. Помимо многоаспектной статьи Н. Н. Розова, представлено исследование митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима (Нечаева) об особенностях состава литургических чтений и структурного членения текста в Остромировом евангелии. Автор дает обзор развития принципов и способов членение евангельского текста, начиная с V в., когда в рукописях стали выделять богослужебные отрывки («перикопы», от греч. «отрезок»; в славянском употреблении – «зачала») красными буквицами, до II–III вв. н. э., когда диакон александрийской церкви Аммоний предложил ту систему деления (так называемые «аммониевы главы»), которая отразилась в Остромировом евангелии и сохранялась на Руси до XVII в. История создания Остромирова евангелия на широком социально-культурном фоне эпохи Киевской Руси рассмотрена Н. Н. Лисовым, который приходит к выводу о киевском происхождении Остромирова евангелия. Свои наблюдения над художественным оформлением книги продолжил А. Н. Свирин. Если Н. Н. Розов склонен был видеть в необычных инициалах Остромирова евангелия отголоски древнеславянских языческих мифов, то Свирин находил в одном из инициалов (на л. 66 об.) изображение древнеиранского божества Сенмурв-паскуджа, соответствующего славянскому Симарглу. Возможно, в древнейшей русской книге отразилась ситуация двоеверия – смеси язычества с христианством.

Факсимильное издание способствовало не только обеспечению сохранности оригинала, но и углублению всестороннего исследования Остромирова евангелия. Значительных результатов достигло искусствоведческое изучение памятника. Авторитетное суждение В. Н. Лазарева о том, что художественное оформление Остромирова евангелия носит византийский характер, но имеет черты западноевропейского искусства, и что представленный в памятнике тип изображения евангелистов с их символами не встречается в восточнохристианских и византийских рукописях и, наоборот, очень распространен в каролингских и оттоновских манускриптах, было творчески развито О. С. Поповой и вылилось в стройную концепцию художественной системы Остромирова евангелия. Привлекая широкий сопоставительный материал, О. С. Попова приходит к выводу, что Остромирово евангелие – это образец византийского искусства переходного периода от позднемакедонского этапа к раннекомниновскому. При этом художественная система памятника органично включает в себя элементы западного оттоновского искусства, и такое свободное сочетание разных традиций могло произойти только на «автономной» по отношению к этим традициям территории – на Руси. О. С. Попова подчеркивает, что письмо и художественное оформление книги созданы единовременно и в одном месте, поскольку подчинены общему замыслу. Детально анализируя творческие манеры исполнения миниатюр Остромирова евангелия, О. С. Попова выделяет двух мастеров, которые, возможно, принимали участие и в написании «личин» в инициалах. По крайней мере один из этих мастеров был византийским художником, но работал он на Руси. Интереснейшие наблюдения, служащие обоснованием приведенных выводов, читатель найдет в статье О. С. Поповой.

Особым этапом в изучении Остромирова евангелия является специализированное исследование, предпринятое Вячеславом Михайловичем Загребиным (1942–2004 гг.), известным филологом-славистом, палеографом и археографом. Ученик Н. Н. Розова, В. М. Загребин в течение 30 лет был хранителем древнерусских фондов Отдела рукописей Российской национальной библиотеки. Фундаментальный труд В. М. Загребина «Диакритика средневековых славянских рукописей», основанный на материале десятков южнославянских и древнерусских рукописей, включает главу, посвященную изучению экфонетических знаков в Остромировом евангелии и в Куприяновских (Новгородских) листках (№ 14) – сохранившемся фрагменте апракосного Евангелия X–XI вв. Сравнив экфонетические знаки этих памятников с греческими рукописями того же периода, В. М. Загребин отметил, что графические черты, цвет и система расстановки знаков в Куприяновских листках и в Остромировом евангелии позволяют предположить прямую зависимость славянской экфонетической нотации от греческой. В процессе тщательного исследования нотированных фрагментов текста Остромирова евангелия по подлиннику с помощью сильной лупы В. М. Загребин установил, что экфонетические знаки в рукописи подверглись позднейшему редактированию, и описал характер правки. Непосредственно сравнить Куприяновские листки с соответствующим этому фрагменту текстом в Остромировом евангелии на предмет употребления экфонетических знаков оказалось невозможно, поскольку в данных чтениях в Остромировом евангелии нотация отсутствует. Тем не менее, В. М. Загребин обращает внимание на наблюдения югославского музыковеда Д. Стефановича, который заметил, что в соответствующем Куприяновским листкам фрагменте текста Остромирова евангелия имеются несколько увеличенные промежутки между словами в тех местах, где в Куприяновских листках находятся экфонетические знаки, то есть в Остромировом евангелии как бы преднамеренно оставлено место для данных знаков.Этот вывод заставляет еще раз обратиться к вопросу взаимоотношения двух памятников – Остромирова евангелия и Куприяновских листков. О связи этих рукописей писал еще Ф. Ф. Фортунатов, который, основываясь на лингвистических данных, пришел к заключению, что оба памятника имели один общий протограф (при этом, однако, Ф. Ф. Фортунатов считал язык Остромирова евангелия более старым, чем язык Куприяновских листков). Известный югославский палеограф и историк В. А. Мошин, рассмотрев комплекс языковых, орфографических и художественных особенностей Куприяновских листков и Остромирова евангелия и привлекая анализ политических событий X–XI вв., высказал предположение о том, что Куприяновские листки являются фрагментом того кодекса, который послужил протографом при создании Остромирова евангелия. Это предположение находит убедительные текстологические обоснования в результатах осуществленного под руководством А. А. Алексеева в Санкт-Петербургском Отделении Российского Библейского Общества проекта исследования славянской рукописной традиции Нового Завета. Весь комплекс веских аргументов исторического и филологического характера в подтверждение того, что Остромирово евангелие переписано с кодекса, фрагментами которого являются Куприяновские листки, представлен в статье А. А. Алексеева в настоящем каталоге. Этот вывод, в свою очередь, служит обоснованием новгородского происхождения Остромирова евангелия – ведь фрагменты протографа книги сохранились и в XIX в. были обнаружены И. К. Куприяновым в Новгороде!

Проблема генетической связи двух древнейших славянских кириллических памятников – Куприяновских листков и Остромирова евангелия – заставляет еще раз обратиться к остающемуся дискуссионным вопросу о месте создания Остромирова евангелия. Действительно, единственный прямой источник сведений о рождении книги – Послесловие дьякона Григория – умалчивает о том, где же выполнялся ответственный заказ посадника Остромира. Высокое мастерство изготовления рукописи – как самого письма, так и художественного оформления – говорит о создании кодекса в профессиональном скриптории, тем более, что в работе принимали участие три писца и несколько художников. Но где находился этот скрипторий? Остромир располагал достаточными средствами для того, чтобы заказать работу не только в Киеве или в Новгороде, но и в Константинополе. Чрезвычайно дорогим является сам материал рукописи – пергамен. Здесь следует заметить, что пергамен Остромирова евангелия хотя и нельзя отнести к категории самого высокого качества выделки, но он достаточно тонок и не мог быть изготовлен на Руси в XI в. При этом существенным аргументом против константинопольского происхождения рукописи является тот факт, что в византийских скрипториях было принято перед письмом покрывать пергамен специальным составом на основе яичного желтка, но листы Остромирова евангелия не имеют следов такой обработки. Очевидно, рукопись создана на Руси на «импортном» материале, который, однако, мог быть доставлен как в Киев, так и в Новгород. Не помогают решению вопроса и попытки установить этническую принадлежность писца, диакона Григория. Имя Григорий было распространено во всем христианском мире – его мог носить и славянин, и грек, и монах, принадлежавший римской католической церкви. А языковая, диалектная характеристика по данным рукописи оказалась чрезвычайно затруднена ввиду высокого профессионализма писца – диакон Григорий тщательно и аккуратно копировал имевшийся у него оригинал, не допуская искажений священного текста, представленного на языке, который был в то время общим книжным языком всех славян. Только в тексте Послесловия, да еще в нескольких приведенных по-славянски названиях месяцев в месяцесловной части («зарева» – август, «просинец» – январь) отмечаются языковые черты, свидетельствующие о том, что диакон Григорий был восточным славянином, древнерусским человеком. Но новгородцем или киевлянином – неизвестно, что впрочем, почти не играет роли в вопросе локализации рукописи, ведь профессиональный писец мог переходить из одного книжного центра в другой.

Логичное предположение о том, что предназначавшаяся для Новгорода книга там была и создана, – гипотеза, которую пытался лингвистически обосновать еще П. К. Фролов и которая в настоящее время находит поддержку в целом комплексе исторических и текстологических аргументов. Особый характер Послесловия не оставляет сомнений в том, что все указанные в нем данные не случайны, но соответствуют специально выработанной идеологической концепции. Следовательно, не случайным должно быть и отсутствие того или иного упоминания. И здесь можно обратить внимание на то, что в Послесловии не указано не только место создания книги, но не приведено ни одного имени духовного лица. Объяснение можем найти в церковно-политической ситуации, которая имела место как раз в период создания книги.

В Киеве в это время митрополитом был Ефрем – грек, присланный константинопольским патриархатом. А митрополит-русич Иларион, пользовавшийся громадным авторитетом, сыгравший выдающуюся роль в просвещении Руси и борьбе за автокефалию русской церкви, был смещен с киевской митрополичьей кафедры и впоследствии удалился в Киево-Печерский монастырь. В Новгородской II летописи под 1055 г. упоминается уже новый митрополит Ефрем (практика поставления иерарха-грека главою русской церкви существовала до Илариона и много веков впоследствии). В Новгороде же в это самое время иерарх отсутствовал: поставленный в новгородские епископы еще в 1036 г. новгородец Лука Жидята в 1055 г. был оклеветан, выслан в Киев и задержан там до 1058 г. (будучи отпущен, умер по пути в Новгород в 1059/1060 г.). Если бы в книге государственного статуса, каковой являлось Остромирово евангелие, было упомянуто имя стоявшего тогда во главе русской церкви митрополита-грека Ефрема, это диссонировало бы с общей идейной установкой памятника. А упоминание новгородского епископа навсегда связало бы книгу с неоднозначной ситуацией, в то время как умолчание о нем формально соответствовало положению вещей, ибо Луки Жидяты тогда не было в Новгороде. На фоне отсутствия в тексте Послесловия имен иерархов церкви еще ярче выступает значение даты начала работы над книгой. Выбрав 21 октября, день памяти Илариона Великого, диакон Григорий получил возможность косвенно упомянуть в Послесловии того, кто непременно должен быть упомянут в соответствии с идейной концепцией создания книги, – русского митрополита Илариона, который таким образом словно благословлял предпринятый труд. Становится ясно, что диакону Григорию незачем было конкретизировать и место, где он трудился над рукописью, – гораздо важнее для него и, прежде всего, для самого заказчика рукописи Остромира, было то, что книга создана на Руси.

Тем не менее, научный вопрос о месте создания Остромирова евангелия продолжает волновать исследователей. Возможно, какие-то дополнительные аргументы могут быть получены на основе специальных кодикологических наблюдений, которые, однако, встречают серьезное препятствие в недостаточности сравнительного материала: слишком мало славянских рукописей дошло до наших дней от той далекой эпохи. Зато сохранились десятки, сотни книжных памятников, созданных на Руси в последующие века и образующих богатейшую тысячелетнюю традицию искусства рукописной книги, ту традицию, у начала которой стоит Остромирово евангелие.

Море древнерусской рукописной книжности безгранично и разнообразно, так же как необозримо все множество сохраненных рукописными источниками произведений древнерусской литературы. В этом многообразии выделяется яркая струя рукописной традиции Нового Завета. Древнерусская литература, как и любая другая европейская литература, начинается с Евангелия, текст которого не только лежит в основе творчества первых русских писателей – киевского митрополита Илариона, туровского епископа Кирилла, владимирского епископа Серапиона, других безымянных авторов, – но пронизывает явными или же тончайшими реминисценциями каждое произведение на великом тысячелетнем пути русской литературы. Евангельский текст как священное повествование во все времена требовал совершенно особого отношения к своему воспроизведению в книге, поэтому рукописные Евангелия дают представление о самых высоких достижениях искусства книгописания той или иной эпохи. Эти вершины и представлены на настоящей выставке, что позволяет поместить высочайшую из них – Остромирово евангелие – в контекст предшествующей византийской и последующей славянской рукописной традиции новозаветных текстов.


Остромирово Евангелие

by ankniga
Остромирово евангелие было написано по заказу новгородского посадника Остромира, который был приближенным киевского князя Изяслава, сына Ярослава Мудрого. Писец — диакон Григорий — в пространной приписке на последнем листе книги сообщает, что трудился над ней с 21 октября 1056 года по 12 мая 1057 года. Запись на первом листе — «Евангелие софейское апракос» — говорит о том, что рукопись была вкладом Остромира в Новгородский Софийский собор. Дальнейшая судьба памятника документально прослеживается лишь с начала XVIII века. Остромирово евангелие упоминается в описи имущества одной из церквей Московского Кремля, составленной в 1701 году. В 1720 году по указу Петра I собирались сведения о древних грамотах и рукописных книгах, сохранившихся в церквях и монастырях. И в этом же году Остромирово евангелие было отослано из Москвы в Санкт-Петербург. Затем след памятника вновь теряется на 85 лет, и только в 1805 году его обнаруживают среди вещей императрицы Екатерины II. Найденную рукопись император Александр I распорядился передать в рукописное отделение Публичной библиотеки, где она хранится по сей день.
Передача Остромирова евангелия в Императорскую Публичную библиотеку положила начало его всестороннему изучению как с палеографической и лингвистической точек зрения, так и в качестве исторического источника. В числе первых исследователей памятника были А. Н. Оленин, Н. П. Румянцев, митрополит Евгений (Болховитинов), Н. М. Карамзин, А. И. Ермолаев, П. И. Кеппен. Много лет посвятил изучению рукописи А. Х. Востоков. В 1820 году он опубликовал монументальный труд «Рассуждение о славянском языке», а в 1843 году осуществил первое и до сих пор единственное тщательно подготовленное научное издание Остромирова евангелия с грамматическим комментарием и подробным словоуказателем. В дальнейшем многие крупные ученые (Ф. И. Буслаев, И. И. Срезневский, Ф. Ф. Фортунатов, В. Н. Щепкин и др.) обращались к Остромирову евангелию как к памятнику, имеющему огромное значение для истории русского и славянского языкознания, для истории книжного дела, искусства и культуры Руси середины XI века. В 1988 году, к 1000-летию крещения Руси, вышло в свет факсимильное издание драгоценной рукописи.
Остромирово евангелие было написано менее чем через 70 лет после принятия христианства и появления письменности на Руси. Совершенство каллиграфии и художественного оформления этой рукописи свидетельствует о быстром расцвете искусства книги в Древней Руси. Евангелие написано на прекрасно выработанном белом пергамене торжественным уставным письмом и богато украшено. В книге три больших изображения евангелистов Иоанна, Луки и Марка, красивые заставки в начале текста и отдельных глав, затейливо орнаментированные заглавные буквы. Все это выполнено яркими, не потускневшими за века красками и чистым (накладным) золотом. Особенно оригинальны и интересны инициалы Остромирова евангелия, в которых сложный геометрический орнамент переплетается с изображениями фантастических зверей и птиц, а в эти переплетения вписываются человеческие лица. В технике миниатюр и инициалов заметно влияние прикладного искусства того времени. Очертания фигур сделаны как будто из золотых пластинок, промежутки между которыми заполнены красками. Это очень близко к так называемой перегородчатой эмали, и многие заглавные буквы рукописи производят впечатление драгоценных ювелирных украшений.
Но художественный облик Остромирова евангелия определяется не только украшениями. Любая раскрытая страница текста представляет собой прекрасное произведение рукописного искусства, характеризуется гармоничностью, тонким вкусом и высоким мастерством исполнения. Все это позволяет предположить, что диакон Григорий был не только замечательным каллиграфом, но и одаренным художником. Он с помощью мастеров-единомышленников создал подлинный шедевр — выдающийся памятник древнеславянской письменности и искусства книги Древней Руси.

Остромирово Евангелие

by ankniga

 

«Остромирово Евангелие» — это первая, дошедшая до нас, рукописная книга нашего государства. Свое название памятник получил по имени новгородского посадника Остромира, дальнего родственника князя Изяслава, который был сыном киевского князя Ярослава. Остромир являлся высшим должностным лицом Новгорода. В последствии он принял крещение и получил христианское имя Иосиф.

 

 

 

Автор «Остромирова Евангелия», дьякон Григорий, начал писать его осенью 1056 года, а закончил в мае 1057 года. Григорий и сообщил в своем послесловии об имени заказчика рукописи. Но даже при первом взгляде на рукопись становится ясно, что она могла быть заказана писцу только очень состоятельным человеком. Это «праздничная», богатая книга, созданная для приближенного киевского князя.

 

Основной текст «Остромирова Евангелия» выполнен одним стилем и одним почерком, то есть почерком писца-каллиграфа диакона Григория. Именно он выбирал для книги высокосортный, белый и тонкий, пергамент, именно он определял пропорции полей и текста, размера и рисунка букв единственного тогда письма – устава. Но первые 23 страницы написаны в совершенно ином стиле. Однозначного объяснения этому пока нет. Именно первые страницы являются более характерными для русской разговорной речи, нежели вся книга, которая более выдержана в рамках церковнославянского языка. Но она интересна тем, что является первой восточнославянской рукописью, то есть в ней хорошо заметно влияние русского разговорного языка на церковнославянский.

 

 

Оформление книги поражает своей красотой, яркостью цвета, изумительным орнаментом. Праздничность» книги подчеркивается разнообразием разрисованных инициалов одних и тех же букв. Так, например, инициал буква «В» повторяется 135 раз, но каждый из них отличается от других! Кроме того, книга снабжена тремя большими миниатюрами, изображающими евангелистов Иоанна, Луку и Марка. Считается, что эти миниатюры написал художник-грек, поскольку выполнены они техникой инкрустированной эмали, употреблявшейся тогда исключительно в Византии.

 

 

История существования книги не менее интересна, чем сама книга. Ученые считают Остромира сыном посадника Константина, а тот был сыном Добрыни (того самого былинного Добрыни Никитича!). Не удивительно, что Остромир возглавил новгородское ополчение, которое отправилось «на Чудь», где предводителю выпала судьба пасть в бою за родину.

 

Предполагается, что «Остромирово Евангелие» несколько столетий хранилось Софийском соборе Новгорода. И лишь в начале XVIII века появилось упоминание о ней в описи Воскресенской дворцовой церкви Московского Кремля. В 1720 года Петр I приказал доставить ее в столицу. После смерти Петра книга затерялась, но, к счастью, не исчезла бесследно. Ее нашел личный секретарь Екатерины II в ее личных вещах, которые он разбирал после смерти императрицы. Александр I повелел хранить ее в Императорской публичной библиотеке. Первое известие об «Остромировом Евангелии» в печати появилось в журнале «Лицей» за 1806 год. В настоящее время книга хранится в Российской национальной библиотеке имени М. Е. Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петербурге.

 

 

 

 


ГЛАВА 3. РУССКАЯ БИБЛИЯ §10. ОСТРОМИРОВО ЕВАНГЕЛИЕ

by ankniga

http://pkr.orthgymn.ru/textbook/p10.html

Остромирово Евангелие[1] является старейшей русской датированной книгой. Это Евангелие было написано в 1056–1057 годах в Великом Новгороде диаконом Григорием по заказу новгородского посадника Остромира, как свидетельствует об этом сделанная самим диаконом Григорием запись в конце книги. Остромир был родственником великого Киевского князя Изяслава Ярославича.

В настоящее время Остромирово Евангелие находится в Российской Национальной библиотеке в Санкт-Петербурге. Подобно другим рукописям этого книгохранилища эта древнейшая русская книга имеет свой библиотечный шифр: ГПБ, F.п. 1.5.

Поскольку Остромирово Евангелие является одним из драгоценнейших памятников мировой культуры, то доступ к нему имеют только хранители этой книги да самые опытные ученые — языковеды, историки и книговеды. Но с недавнего времени эта древняя книга стала доступна и более широкому кругу читателей: в 1988 году, когда праздновалось 1000-летие Крещения Руси, было выпущено в свет факсимильное издание Остромирова Евангелия. Пять тысяч экземпляров этого издания разошлись по свету, и теперь множество любителей древнерусской книги могут изучать этот величайший памятник православной культуры России.

Как сохранилось Остромирово Евангелие? И каково место этой книги в отечественной культуре?

Остромирово Евангелие. Первый лист: «Искони бе Слово…» (Евангелие от Иоанна. Гл. 1, 1–7)

Одна из древнейших записей на этой книге — «Евангелие Софейское áпракос[2]

Остромирово Евангелие было указано в описи имущества одной из церквей Московского Кремля, составленной в 1701 году. Тогда Петр I издал указ пересмотреть и переписать в соборах и монастырях «жалованные грамоты… и исторические книги», а списки прислать в Сенат. В 1720 году Остромирово Евангелие было отправлено в новую столицу Российской империи — Санкт-Петербург.

Следующее известие об этой уникальной книге относится к 1805 году. Я.А. Дружинин, в прошлом личный секретарь Екатерины II, нашел при разборе вещей покойной императрицы рукописное Евангелие, которое «нигде в описи и в приходе не записано и потому неизвестно, давно ли и от кого» поступило во дворец. На последнем, 294-м листе рукописного Евангелия была обнаружена запись диакона Григория, писавшего эту книгу, из которой следовало, что это Евангелие было писано в середине XI века!

Остромирово Евангелие. Запись диакона Григория в конце книги

Через год Я.А. Дружинин передал Остромирово Евангелие в тогдашнюю Императорскую Публичную библиотеку в Санкт-Петербурге, где эта святыня хранилась под стеклом в особой витрине. Евангелие было украшено великолепным и весьма ценным окладом более позднего времени.

Передача Остромирова Евангелия в «Депо манускриптов» Публичной библиотеки положила начало его всестороннему изучению. Хранитель древних рукописей этой библиотеки А.И. Ермолаев для того, чтобы лишний раз не тревожить драгоценнейшую книгу, сделал с нее точную копию. Затем он сообщил об уникальной рукописи некоторым знатокам российских древностей.

Вскоре Остромирово Евангелие было использовано в качестве исторического источника. Выдающийся историк Н.М. Карамзин в своей «Истории государства Российского» процитировал «Послесловие» диакона Григория и указал на ошибочность даты гибели Остромира, заказчика Евангелия, которая приводится в поздних русских летописях. Свидетельство Остромирова Евангелия Н.М. Карамзин считал «всего достовернее».

Слава Тебе, Господи Царь Небесный, за то, что удостоил меня написать это Евангелие. Начал же я его писать в году 6564-м (1056 г. от Р.Х.), а окончил в 6565-м (1057 от Р.Х.). Написал же я Евангелие для раба Божия, названного в крещении Иосиф, а по-мирскому Остромир, который был свойственником князя Изяслава. Князь же Изяслав тогда владел обеими областями — отца своего Ярослава и брата своего Владимира. Сам князь Изяслав управлял престолом отца своего Ярослава в Киеве, а престол своего брата он поручил управлять своему свойственнику Остромиру в Новгороде. Дай же, Боже, многие годы жизни давшему средства на это Евангелие для утешения многих христианских душ. Дай ему, Господь, благословение святых Евангелистов Иоанна, Матфея, Луки, Марка и святых праотцев Авраама, Исаака и Иакова — ему самому и его супруге Феофане, и их детям с супругами. Живите благополучно многие годы, управляя тем, что поручено вам. Аминь.

Я, диакон Григорий, написал это Евангелие. Тот же, кто лучше меня напишет, — не осуждай меня, грешного. Начал же писать месяца октября 21-го в день памяти святого Илариона, а окончил 12 мая в день памяти святого Епифана. Прошу же всех, которые будут читать, — не осуждайте, а исправляйте и читайте. Так и святой апостол Павел говорит: благословите, а не осуждайте. Аминь.

Остромирово Евангелие. Запись диакона Григория в конце книги. Перевод Н.Н. Розова

Как ценнейший памятник церковнославянского языка, Остромирово Евангелие начали издавать крупнейшие российские ученые XIX–XX веков. Хранитель Отдела рукописей Императорской Публичной библиотеки Александр Христофорович Востоков (1781–1864), тщательно изучив Остромирово Евангелие, в 1820 году опубликовал монументальное исследование — «Рассуждение о славянском языке». В этой работе ученый высказывает мысль, что текст Остромирова Евангелия восходит к переводу славянских первоучителей Кирилла и Мефодия.

В 1843 году вышло в свет подготовленное А.Х. Востоковым научное издание Остромирова Евангелия под названием: «Остромирово Евангелие 1056–1057 года. С приложением греческого текста Евангелий и с грамматическими объяснениями».

Публикация Остромирова Евангелия вызвала живой отклик славистов многих стран. Рецензии и отклики на это издание печатались на чешском, болгарском, польском и сербском языках.

Академик Федор Иванович Буслаев (1818–1897) ввел Остромирово Евангелие в курс преподавания истории русского языка. Его диссертация «О влиянии христианства на славянский язык» (1848) имела подзаголовок: «Опыт истории языка по Остромирову Евангелию».

Остромирово Евангелие. Первый лист. Издание А.Х. Востокова. 1843 г.

Вслед за Ф.И. Буслаевым Остромирово Евангелие использовали в своих трудах крупнейшие русские ученые — палеографы[3] и лингвисты второй половины XIX – начала XX веков. Миниатюры и заставки Остромирова Евангелия изучал известный художественный критик Владимир Васильевич Стасов (1824–1906).

В 1883 году иждивением купца Ильи Савинкова было предпринято фотолитографическое издание Остромирова Евангелия. Но в цвете были воспроизведены лишь миниатюры и первая заставка.

Почетное место Остромирову Евангелию было уделено в фундаментальной «Истории русской словесности» Н.П. Полевого, вышедшей в 1900 году: «В этой драгоценной рукописи мы обладаем величайшим сокровищем: как в смысле древности, так и в смысле внешней красоты памятника — это замечательный образец письменного искусства наших предков. Никому из славян, кроме нас, русских, не выпало на долю счастье сохранить подобный памятник от своей рукописной старины»[4]. В качестве образца книжной миниатюры Остромирова Евангелия в книге Н.П. Полевого приводится изображение святого апостола Луки.

Пусть эта Книга Священная

Спутница вам неизменная

Будет везде и всегда.

Пусть эта книга спасения

Вам подает утешение

В годы борьбы и труда.

Эти глаголы чудесные,

Как отголоски небесные

В грустной юдоли земной,

Пусть в ваше сердце вливаются, —

И небеса сочетаются

С чистою вашей душой.

К.Р.

По мнению крупнейшего знатока древнерусского книжного искусства Н.Н. Розова, «русскую книгу с самого начала ее существования следует рассматривать как синтез словесного и изобразительного искусства»[5].

Интересна судьба книги в XX веке. Несмотря на то, что эта уникальная книга всегда находилась под особым надзором сотрудников Государственной Публичной библиотеки, в 1932 году она была похищена прямо с витрины, где лежала до этого 80 лет. К счастью, похитители Остромирова Евангелия не были знатоками древнерусской книги. Они прельстились массивным серебряным окладом. Оторвав драгоценный оклад, грабители забросили рукопись на один из ближайших шкафов, в чем и признались в тот же день, будучи пойманы с поличным.

После такого испытания древнейшую датированную русскую книгу стали запирать в сейф. В 1957 году Государственная Публичная библиотека торжественно отмечала 900-летие Остромирова Евангелия. К этой дате уникальная рукописная книга была капитально отреставрирована. Работа длилась более полугода. Опытнейшие реставраторы решили не переплетать рукопись: листы были сшиты хирургическим шелком, и этот величайший памятник православной культуры России был положен в специально изготовленный футляр из старого дуба.

В XX веке Остромирово Евангелие изучали не только историки, слависты, языковеды, литературоведы, книговеды, искусствоведы, но и музыковеды, поскольку Остромирово Евангелие предназначалось для чтения в храме на богослужении. На церковных службах до сего времени Евангелие читается торжественно — «во всеуслышание» и нараспев. Ученые отметили в Остромировом Евангелии множество так называемых экфонетических знаков, которые показывают, где следует читать более протяжно или возвышать голос.

Во второй половине XX века в российской филологической науке появилась новая отрасль — лингвотекстология, сочетающая источниковедение и историю русского языка. Родилась она в основном благодаря изучению текстов древних русских рукописных Евангелий, и первым в этом ряду стоит Остромирово Евангелие. Среди рукописных книг XI–XIV веков, имеющихся в отечественных книжных хранилищах, более 25% составляют Евангелия.

Евангелист Лука. Миниатюра из Остромирова Евангелия

Крупнейшим специалистом в области лингвотекстологии была Лидия Петровна Жуковская (1920–1994) — одна из учредителей Международной Славянской Академии наук, искусств, культуры и образования. Она тщательнейшим образом изучила около 600 славянских рукописных Евангелий, находящихся в книгохранилищах СССР, Болгарии и Югославии. В советское время из-за атеистического контроля над филологической наукой Л.П. Жуковская не имела возможности давать своим исследованиям надлежащие названия. Например, вместо заглавия «Текстология славянского Евангелия» одну из своих основных работ ей пришлось назвать «Текстология и язык древнейших славянских памятников» (М.: «Наука», 1976). Но что особенно важно — огромная научная работа была проделана ею столь блестяще, что в настоящее время ее труды составляют мировую славу российской филологической науки.

Звезды

В час полночный, близ потока,
Ты взгляни на небеса:
Совершаются далеко
В горнем мире чудеса.
Ночи вечные лампады,
Невидимы в блеске дня,
Стройно ходят там громады
Негасимого огня.
Но впивайся в них очами —
И увидишь, что вдали,
За ближайшими звездами,
Тьмами звезды в ночь ушли.
Вновь вглядись — и тьмы за тьмами
Утомят твой робкий взгляд:
Все звездами, все огнями
Бездны синие горят.
В час полночного молчанья,
Отогнав обманы снов,
Ты вглядись душой в писанья
Галилейских рыбаков, —
И в объеме книги тесной
Развернется пред тобой
Бесконечный свод небесный
С лучезарною красой.
Узришь — звезды мыслей водят
Тайный хор свой вкруг земли;
Вновь вглядись — другие всходят,
Вновь вглядись, и там, вдали,
Звезды мыслей, тьмы за тьмами,
Всходят, всходят без числа,
И зажжется их огнями
Сердца дремлющая мгла.

А.С. Хомяков

Последний труд Л.П. Жуковской — научное издание Архангельского Евангелия (1092) — не увидел свет при ее жизни, но после ее кончины это издание стало самым весомым вкладом в лингвотекстологию[6].

Евангелие — это книга, имеющая значение не только для историков, филологов и искусствоведов. Евангелие нашло отражение во всех областях отечественной культуры, а самое главное — в жизни наших предков и современников. Без Евангелия нельзя понять глубокий покаянный мотив повести «Станционный смотритель» А.С. Пушкина и романа «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского. Без Евангелия нельзя понять живопись А. Иванова и музыку величайших русских композиторов XIX века. Без Евангелия, наконец, нельзя понять и весь XX век в отечественной истории и культуре. И даже такие произведения, как «Мастер и Маргарита» М.А. Булгакова и «Плаха» Ч. Айтматова, невозможно понять, не прочитав Евангелия.

Что же такое Евангелие для нашей культуры? Это благая, радостная весть, которую, по удачному выражению С.С. Аверинцева, надо возвещать так, как возвещают только спасительную весть. «Вечной новостью» называл Евангелие знаменитый Московский митрополит Филарет (Дроздов; 1782–1867).

Российская Национальная библиотека. Санкт-Петербург

А вот как пишет о Евангелии Юрий Лощиц в своей в статье «Наша первая книга»:

«Иногда полезно задать себе наивные вопросы. Ну, например: какая именно книга была самой первой в круге русского чтения? <…> Да, нашей первой книгой, самым первым древнерусским литургическим, а затем и домашним чтением, как и самым первым чтением общеславянским, стало Евангелие — самая первая книга христианского мира. <…> Да, Евангелие — первопричина и первотолчок нашей тысячелетней литературы. Если бы оно не было нашим первым чтением, то мы наверняка не знали бы „Идиота” и „Братьев Карамазовых” Достоевского, „Соборян” Лескова, „Анны Карениной” и „Воскресения” Толстого, гончаровского „Обрыва” и блоковских „Двенадцати”. Мы не узнали бы в пушкинском кающемся Пугачеве евангельского разбойника. У нас не было бы ни гоголевских „Выбранных мест”, ни ивановского „Явления Христа народу”, ни евангельских сюжетов Ге, Крамского и Поленова, ни литургических музыкальных поэм Рахманинова и Гречанинова…»[7].

Этот список можно было бы продолжать бесконечно. И он будет непрерывным свидетельством того исключительного значения, которое Евангелие получило не только в церковной жизни России, но и в отечественной культуре в целом.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

  1. Кем и когда было написано Остромирово Евангелие? Где оно хранится в настоящее время?

  2. Какое значение имел текст Остромирова Евангелия для российской историко-филологической науки? Какие известные ученые занимались его изучением?

  3. Напишите сочинение на тему « Евангелие и русская классическая литература».

  4. Что означает в переводе с греческого «Евангелие»?

ЛИТЕРАТУРА

  1. Лощиц Ю. Наша первая книга. (8{Хрестоматия}).

  2. Остромирово Евангелие 1056–1057.– М.-Л.: Издат. отдел Московского Патриархата, «Аврора», 1988.

  3. Розов Н.Н. Русская рукописная книга: Этюды и характеристики.– Л.: «Наука» ЛО, 1971. (80{Библиотека}).

  4. Архимандрит Иннокентий Просвирнин. Тысячелетие русской книжности // Прометей: Ист.-биогр. альманах. Т. 16: Тысячелетие русской книжности / Сост. Е. Бондарева.– М.: «Молодая гвардия», 1990, с. 31–40. (56{Библиотека}).

  5. Давыдова Н.В. Евангелие и древнерусская литература: Учебное пособие для учащихся среднего возраста. — М.: «МИРОС», 1992.

  6. Протоиерей Борис Пивоваров. Евангелие в нашей жизни: Учебное пособие.– Новосибирск: Православная Гимназия во имя Преподобного Сергия Радонежского, 1995.


Сноски

  1. Евангелие — от греч. ευαγγελιον [эвангэлион] ‘благая, радостная весть о победе, спасении’. [Вернуться в текст]

  2. {Апракос (букв. с греч. απρακτος [апрактос] ‘не-дельный; праздничный’) — богослужебное Евангелие с расположением текста в порядке годового круга богослужебных воскресных чтений.}» — свидетельствует о том, что некогда она находилась в Новгородском Софийском соборе. Далее судьба этой драгоценнейшей рукописной книги прослеживается только с начала XVIII века. Остромирово Евангелие было указано в описи имущества одной из церквей Московского Кремля, составленной в 1701 году. Тогда Петр I издал указ пересмотреть и переписать в соборах и монастырях «жалованные грамоты… и исторические книги», а списки прислать в Сенат. В 1720 году Остромирово Евангелие было отправлено в новую столицу Российской империи — Санкт-Петербург. Следующее известие об этой уникальной книге относится к 1805 году. Я.А. Дружинин, в прошлом личный секретарь Екатерины II, нашел при разборе вещей покойной императрицы рукописное Евангелие, которое «нигде в описи и в приходе не записано и потому неизвестно, давно ли и от кого» поступило во дворец. На последнем, 294-м листе рукописного Евангелия была обнаружена запись диакона Григория, писавшего эту книгу, из которой следовало, что это Евангелие было писано в середине XI века! rЧерез год Я.А. Дружинин передал Остромирово Евангелие в тогдашнюю Императорскую Публичную библиотеку в Санкт-Петербурге, где эта святыня хранилась под стеклом в особой витрине. Евангелие было украшено великолепным и весьма ценным окладом более позднего времени. Передача Остромирова Евангелия в «Депо манускриптов» Публичной библиотеки положила начало его всестороннему изучению. Хранитель древних рукописей этой библиотеки А.И. Ермолаев для того, чтобы лишний раз не тревожить драгоценнейшую книгу, сделал с нее точную копию. Затем он сообщил об уникальной рукописи некоторым знатокам российских древностей. Вскоре Остромирово Евангелие было использовано в качестве исторического источника. Выдающийся историк Н.М. Карамзин в своей «Истории государства Российского» процитировал «Послесловие» диакона Григория и указал на ошибочность даты гибели Остромира, заказчика Евангелия, которая приводится в поздних русских летописях. Свидетельство Остромирова Евангелия Н.М. Карамзин считал «всего достовернее».
    Слава Тебе, Господи Царь Небесный, за то, что удостоил меня написать это Евангелие. Начал же я его писать в году 6564-м (1056 г. от Р.Х.), а окончил в 6565-м (1057 от Р.Х.). Написал же я Евангелие для раба Божия, названного в крещении Иосиф, а по-мирскому Остромир, который был свойственником князя Изяслава. Князь же Изяслав тогда владел обеими областями — отца своего Ярослава и брата своего Владимира. Сам князь Изяслав управлял престолом отца своего Ярослава в Киеве, а престол своего брата он поручил управлять своему свойственнику Остромиру в Новгороде. Дай же, Боже, многие годы жизни давшему средства на это Евангелие для утешения многих христианских душ. Дай ему, Господь, благословение святых Евангелистов Иоанна, Матфея, Луки, Марка и святых праотцев Авраама, Исаака и Иакова — ему самому и его супруге Феофане, и их детям с супругами. Живите благополучно многие годы, управляя тем, что поручено вам. Аминь. Я, диакон Григорий, написал это Евангелие. Тот же, кто лучше меня напишет, — не осуждай меня, грешного. Начал же писать месяца октября 21-го в день памяти святого Илариона, а окончил 12 мая в день памяти святого Епифана. Прошу же всех, которые будут читать, — не осуждайте, а исправляйте и читайте. Так и святой апостол Павел говорит: благословите, а не осуждайте. Аминь. {Остромирово Евангелие. Запись диакона Григория в конце книги. Перевод Н.Н. Розова}}Как ценнейший памятник церковнославянского языка, Остромирово Евангелие начали издавать крупнейшие российские ученые XIX–XX веков. Хранитель Отдела рукописей Императорской Публичной библиотеки Александр Христофорович Востоков (1781–1864), тщательно изучив Остромирово Евангелие, в 1820 году опубликовал монументальное исследование — «Рассуждение о славянском языке». В этой работе ученый высказывает мысль, что текст Остромирова Евангелия восходит к переводу славянских первоучителей Кирилла и Мефодия. В 1843 году вышло в свет подготовленное А.Х. Востоковым научное издание Остромирова Евангелия под названием: «Остромирово Евангелие 1056–1057 года. С приложением греческого текста Евангелий и с грамматическими объяснениями». Публикация Остромирова Евангелия вызвала живой отклик славистов многих стран. Рецензии и отклики на это издание печатались на чешском, болгарском, польском и сербском языках. Академик Федор Иванович Буслаев (1818–1897) ввел Остромирово Евангелие в курс преподавания истории русского языка. Его диссертация «О влиянии христианства на славянский язык» (1848) имела подзаголовок: «Опыт истории языка по Остромирову Евангелию».
    Вслед за Ф.И. Буслаевым Остромирово Евангелие использовали в своих трудах крупнейшие русские ученые — [Вернуться в текст]

  3. Палеография — наука, изучающая памятники древней письменности, преимущественно внешнюю их сторону (т.е. способ написания, формы букв, особенности материала), с целью определения времени и места создания памятника и правильного прочтения его текста. [Вернуться в текст]

  4. Полевой Н.П. История русской словесности с древнейших времен до наших дней: В 3-х т. Т. 1.– Спб., 1900, с. 52. [Вернуться в текст]

  5. Розов Н.Н. Остромирово Евангелие Апракос 1056–1057 годов — старейший памятник славянской письменности и искусства книги Древней Руси: Проспект-приложение к факсимильному изданию Остромирова Евангелия.– М.-Л., 1988, с. 8. [Вернуться в текст]

  6. Архангельское Евангелие 1092 года: Исследования, древнерусский текст, указатели.– М., 1997. [Вернуться в текст]

  7. Текст статьи Ю. Лощица приводится в 8{хрестоматии}. [Вернуться в текст]


Остромирово Евангелие (1056-1057)

by ankniga

Остромирово Евангелие (1056-1057)

Остромирово Евангелие (РНБ. F.п.I.5) — один из древнейших памятников церковно-славянской письменности и древнейший памятник русской редакции. Писано в 1056—57 гг. для новгородского посадника Остромира (в крещении Иосифа) диаконом Григорием. ОЕ — отлично сохранившаяся пергаменная рукопись красивого письма на 294 листах, из которых на трех помещены живописные изображения евангелистов Иоанна, Луки и Марка, а два остались не записанными.

ОЕ — апракос (недельное); евангельские чтения расположены в нем по неделям, начиная с Пасхи. Первое известие в печати об ОЕ появилось в журнале “Лицей” (1806, ч. 2). С 1814 г. ОЕ стал изучать Востоков. До издания ОЕ источниками для изучения церковно-славянского языка были сборник Клоца, изданный Копитаром, и Фрейзингенские статьи. В вышедшем в 1820 г. знаменитом “Рассуждении о славянском языке” Востоков впервые привлек к изучению филологические данные Остромирова Евангелия и уяснил, руководствуясь им, значение юсов в древнецерковнославянском языке.

Оригинал ОЕ, по всей вероятности, был югославянского происхождения. Русский переписчик отнесся к своему труду с замечательной аккуратностью; этим объясняется большая выдержанность правописания памятника, которое Григорий старался сохранить; в ОЕ мало заметно влияние русского говора. Миниатюры, изображающие апостолов, принадлежат скорее всего руке приезжего грека. Художник усвоил и внес в свои изображения технику так называемой инкрустированной эмали, бывшей тогда в исключительном употреблении в Византии; быть может, эти миниатюры — только копии византийских миниатюр. Переписчику (а не художнику) принадлежит исполнение ряда заставок и многочисленных заглавных букв.

В первый раз, по поручению академии наук, ОЕ издано Востоковым (“Остромирово Евангелие, с приложением греческого текста евангелий и грамматических объяснений”, СПб., 1843). Издание Ганки (Прага, 1853) в научном отношении неудовлетворительно. Есть два факсимильных издания И. Савинкова (“Остромирово Евангелие, хранящееся в Императорской Публичной библиотеке”, 1-е изд., СПб., 1883; 2-е. изд., СПб., 1889). О языке ОЕ писали: Востоков (в изд. 1843; перепеч. в книге “Филологические наблюдения” Востокова, СПб., 1865); Л. И. Срезневский, “Древние славянские памятники нового письма” (СПб., 1868); M. M. Козловский, “Исследование о языке Остромирово Евангелия” (в “Исследованиях по русскому языку”, изд. Академии наук, т. I, СПб., 1895, и отдельно, СПб., 1886); А. А. Шахматов и В. Н. Щепкин (дополнения по языку ОЕ к “Грамматике старославянского языка” Лескина, перевод с немецкого, М., 1890). О “Миниатюрах Остромирово Евангелия” см. ст. К. Герца в “Летописях русской литературы”, 1860, т. III.

по А. Ляшенко. Энциклопедический Словарь Ф.А.Брокгауза и И.А.Ефрона

Полное описание рукописи

Издания

  1. Остромирово Евангелие 1056 – 57 года: С приложением греческого текста и грамматического объяснения, издано А. Х. Востоковым. СПб., 1843. [РГБ]
  2. Ганка В. Святое Евангелие по Остромирову списку. Прага, 1853, XXX, 208 С.
  3. Остромирово Евангелие 1056–1057 года, хранящееся в Имп. Публичной библиотеке. СПб.: ижд. Савинкова, фотолитограф. Изд. М., 1883. Изд. 2-е. СПб., 1889.
  4. Остромирово Евангелие 1056–1057. Факсимильное воспроизведение. Л.; М., 1988
  5. Ostromiri Gospel // Corpus of Old Slavic Texts from the XIth Century.
  6. Евангелие апракос краткий “Остромирово Евангелие”, 1056-1057 г. (РНБ, F.п.1.5.), 294 л. [запросная база “Манускрипт”| hip]
  7. Буквицы и заставки из Остромирова Евангелия [www.ruspismo.net]

Литература

  1. Карамзин Н. М. История государства Российского. СПб., 1818. Т. 2. Прим. 114. С. 66–67 (второй пагинации). [по изд. 1852 г.]
  2. Калайдович К. Ф. Иоанн, екзарх Болгарский: Исследование, объясняющее историю словенского языка и литературы IX и XI столетий. М., 1824. С. 28–29, 109–110.
  3. Miklosich Fr. Ostromir’s Evangelium / Hrsg. Von A. Vostokov // Jahrucher der Literatur. Vien, 1847. Nr. 19. S. 1 – 39 (Рецензия).
  4. Востоков А. Х. Грамматические правила славянского языка, извлеченные из Остромирова еваегелия // Ученые записки 2-го Отделения АН. СПб., 1856. Кн. 2. Вып. 1. С. 28–76.
    См. также: Востоков А. Х. Грамматика церковно-словенского языка, изложенная по древнейшим онаго письменнымъ памятникам.
  5. Буслаев Ф. И. О влиянии христианства на славянский язык. Опыт истории языка по Остромирову евангелию. М., 1848. зеркало [rutracker]
  6. Бычков А. Ф. Остромирово евангелие // Санкт-Петербургские ведомости. 1859. № 9.
  7. Филимонов Г. Д. Дополнительные сведения об истории Остромирова евангелия // Летописи русской литературы и древности. М., 1859. Кн. 1. Отд. 3. С. 147–149.
  8. Буслаев Ф. И. Историческая хрестоматия церковнославянского и русского языка. СПб., 1861
  9. Герц К. К. Миниатюры Остромирова евангелия // Летописи русской литературы и древности. М., 1859. Т. 3. С. 3–5.
  10. Билярский П. С. Состав и месяцеслов Мстиславова списка Евангелия. (Извлечено из сочинения проф. К.И.Невоструева) // Известия по ОРЯС. 1861. Т. 10. Вып. 2. С. 110–137. [ФЭБ]
  11. Срезневский И. И. Древние памятники русского письма и языка (X–XIV вв.): Общее повременное обозрение с палеографическими указаниями и выписками из подлинников и из древних списков. СПб., 1863. С. 14–15, 137–138. — ИОРЯС. Т. X, вып. 1. Спб. 1861-1863, с. 1-36; вып. 2, с. 81-109; вып. 3, с. 161-234; вып. 4, с. 273-373. Спб., 1866. Изд. 2-е. СПб., 1882. Стб. 22–24. Репринт: Лейпциг, 1973.
  12. Срезневский И. И. Древние славянские памятники юсового письма с описанием их и с замечаниями об особенностях их правописания и языка. СПб., 1868. С. 176–179.
  13. Бутовский В. И. История русского орнамента с Х по XVI столетие по древним рукописям. М., 1870. Таблицы 10–14.
  14. Переписка Востокова в повременном порядке / С объяснительными примечаниями И. И. Срезневского. СПб., 1873. С. 1–2. 30–33, 38–40, 101–116. [http://www.archive.org/]
  15. Амфилохий, архим. Описание Евангелия 1092 года (сличенного преимущественно с Остромировым евангелием). М. 1877.
  16. Савваитов П. И. Об издании Остромирова евангелия и о содействии Московского митрополита Филарета выпуску в свет этого издания // Чтения в Обществе любителей духовного просвещения. Сергиев Посад, 1884. С. 109–156.
  17. Стасов В. В. Славянский и восточный орнамент по рукописям древнего и нового времени. Т. 1–2. СПб., 1884–1887.
  18. Козловский М. М. Исследование о языке Остромирова евангелия // Исследования по русскому языку. СПб., 1885. Т. 1. С. 1–127 [Gbooks].
  19. Шахматов А. А., Щепкин В. Н. Особенности языка Остромирова евангелия // Лескин А. Грамматика старославянского языка. М., 1890.
  20. Иконников В. С. Опыт русской историографии. Киев, 1891. С. 733.
  21. Ланской Н. С. К истории Остромирова евангелия // Русская старина. СПб., 1891. № 1. С. 209–213. [RuTr]
  22. Языков Д. Д. История памятников славяно-русской письменности // Библиографические записки. М., 1892. № 3. С. 167–173.
  23. Воскресенский Г. А. Евангелие от Марка по основным спискам четырех редакций рукописного славянского евангельского текста с разночтениями из ста восьми рукописей Евангелия XI–XVI вв. Сергиев Посад, 1894. С. 12–14.
  24. Стасов В. В. Замечание о миниатюрах Остромирова евангелия // Собр. соч. СПб., 1894. Т. 2. Отд. 1. С. 127–135 [http://www.archive.org/].
  25. Воскресенский Г. А. Характеристические черты четырех редакций славянского перевода Евангелия от Марка по сто двенадцати рукописям Евангелия XI–XVI вв. М., 1896. С. 12–14 [relig-library.pstu.ru].
  26. Волков Н. Н. О не-новгородском происхождении дьякона Григория // Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1897. № 314. С. 443–446. [RuTr]
  27. Волков Н. В. Статистические сведения о сохранившихся древнерусских книгах XI–XIV вв. и их указатель // ОЛДП. Памятники… № 123. СПб., 1897. С. 51. [Университетская библиотека on-line]
  28. Карский Е. Ф. Образцы славянского кирилловского письма с Х по XVIII вв. Варшава, 1901. Изд. 2-е. 1902. Изд. 3-е. 1912. С. 10, 11 [РГБ].
  29. Карский Е. Ф. Очерк славянской кирилловской палеографии. Варшава, 1901 [См. ByzantinorossicaИздания“]. Переиздание: Карский Е.Ф. Славянская кирилловская палеография. М.: Наука, 1979
  30. Каринский Н. М. Письмо Остромирова евангелия (палеографический очерк). // Сб. Российской ПБ. Пг., 1920, т. I, вып. 1, с. 168—192
  31. Каринский Н. М. Остромирово евангелие как памятник древнерусского языка // Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1903. № 347. С. 95–104 [RuTr].
  32. Каринский Н. М. Хрестоматия по древнецерковнославянскому и русскому языкам. Часть I. Древнейшие памятники. СПб., 1904. Изд. 2-е. 1911. (Пг., 1914.) С. 86–97.
  33. Никольский Н. К. Материалы для повременного списка русских писателей и их сочинений (X–XI вв.). СПб., 1906. С. 478–481.
  34. Фортунатов Ф. Ф. Состав Остромирова евангелия // Сборник статей, посвященных В. И. Ламанскому. СПб., 1908. Ч. 2. С. 1416–1479 [См. ByzantinorossicaСправочники“].
  35. Каринский Н. М. Палеографические снимки с некоторых греческих, латинских и славянских рукописей Имп. Публичной библиотеки. СПб., 1914. Таблица 9.
  36. Каринский Н. М. Письмо Остромирова евангелия (палеографический очерк) // Сборник Российской публичной библиотеки. Пг., 1920. Т. 1. Вып. 1. С. 168–192.
  37. Дурново Н. Н. Русские рукописи XI и XII вв. как памятники старославянского языка // Избранные работы по истории русского языка. М. 2000. C. 391-495 (скачать).
  38. Каринский Н. М. Образцы письма древнейшего периода истории русской книги. Л., 1925. С. 5–14, таблицы 1–5. [Gbooks]
  39. Дурново Н. Н. Введение в историю русского языка. Брно, 1927. С. 32. Изд. 2-е. М., 1969. С. 52–53. [RuTr]
  40. Карский Е. Ф. Славянская кирилловская палеография. Л., 1928. Изд. 2-е. Лейпциг, 1972. Репринт: М., 1979. С. 4, 6, 8, 44, 68, 82, 83, 112, 128, 133, 136, 226, 232–234, 276, 292, 339, 373, 374.
  41. Финдейзен Н. Ф. Очерки по истории музыки в России с древнейших времен до конца XVIII в. Т. 1. М., 1928. С. 81–82, 86–87 [biblioclub.ru]. Также см. CD Русская музыка с древнейших времен до начала XIX века. – М.: Директмедиа Паблишинг, 2008. – 2127 стрю (скачать).
  42. Некрасов А. И. Древнерусское изобразительное искусство. М., 1937. С. 49, 50, 56.
  43. Свирин А. Н. Древнерусская миниатюра. М., 1950. С. 13–18, 21–25.
  44. Гранстрем Е. Э. Описание русских и славянских пергаменных рукописей. Рукописи русские, болгарские, молдовлахийские, сербские. Л., 1953. С. 15–16.
  45. Лазарев В. Н. Живопись и скульптура Киевской Руси // История русского искусства. М., 1953. Т. 1. С. 59, 225, 226.
  46. Palikarova-Verdeil R. La musique Byzantine chez les bulgares et les russes du IX-e au XIX-e siecles. Copenhague, 1953. S. 130–133.
  47. Рыбаков Б. А. Прикладное искусство Киевской Руси IX – XI вв. и южнорусских княжеств XII – XIII вв. // История русского искусства. М., 1953. Т. 1. С. 252–253, 256.
  48. Розов Н. Н. К юбилею Остромирова евангелия // Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР. М.–Л., 1956. Т. 12. С. 337 – 339.
  49. Розов Н. Н. Судьба старейшей русской книги // Нева. 1956. № 5. С. 188.
  50. Жуковская Л. П. Юбилей Остромирова евангелия // Вопросы языкознания. М., 1957. № 5. С. 154–156 [files.istorichka.ru].
  51. Мещерский Н. А. О календаре Остромирова евангелия. Доклад на юбилейной конференции ГПБ, посвященной 900-летию Остромирова евангелия (3–6 мая 1957 г.) // Вопросы языкознания. М., 1957. № 5. С. 155 [files.istorichka.ru].
  52. Гранстрем Е. Э. О подготовке сводного печатного каталога славянских рукописей // 4-й Международный съезд славистов. Славянская филология. Т. 2. М., 1958. С. 397–418.
  53. Думитреску М. Именное склонение в Остромировом евангелии в сопоставлении с данными старославянских памятников. Аатореф. М., 1958.
  54. Жуковская Л. П. Задачи дальнейшего лингвистического изучения Остромирова евангелия // Труды Публичной библиотеки им. М.Е.Салтыкова-Щедрина. Л., 1958. Т. 5 (8). С. 33–45.
  55. [Розов Н. Н.] Празднование юбилея Остромирова евангелия в Ленинграде // Труды Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Л., 1958. Т. 5 (8). С. 63–68.
  56. Розов Н. Н. Остромирово евангелие в Публичной библиотеке: 150 лет хранения и изучения // Труды Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Л., 1958. Т. 5 (8). С. 9–32.
  57. Розов Н. Н. Южнославянские рукописи в Государственной Публичной библиотеке: Обзор // Труды Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Л., 1958. Т. 5 (8). С. 105.
  58. Свирин А. Н. Остромирово евангелие как памятник искусства // Труды Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Л., 1958. Т. 5 (8). С. 47–55.
  59. Трей Е. Х. Реставрация листов Остромирова евангелия и описание их повреждений // Реставрация библиотечных материалов. Сборник трудов Государственной Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедртна. Л., 1958. С. 49–96.
  60. Трей Е. Х. Реставрация Остромирова евангелия // Труды Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Л., 1958. Т. 5 (8). С. 57–61.
  61. Запаско Я. П. Орнаментальне оформлення української рукописної книги. Київ, 1960. С. 17–20.
  62. Стаховский А. Характерные особенности состава и текста Остромирова евангелия – апракоса XI века. Курсовое сочинение по кафедре Священного Писания Нового Завета. Загорск, 1960. Машинопись.
  63. Жуковская Л. П. Значение и перспективы изучения Остромирова евангелия (в связи с 900-летием памятника) // Исследования по лексикологии и грамматике русского языка. М., 1961. С. 14–44.
  64. Смирнова Э. С. Древнейший памятник русского книжного искусства // Искусство книги: Альманах. М., 1961. Вып. 2. С. 213–222.
  65. Еселевич И. Э. Из палеографических наблюдений над записями и приписками на древнерусских пергаменных рукописях // Ученые записки Горьковского университета. Горький, 1964. Вып. 68. С. 231–251.
  66. Свирин А. Н. Искусство книги Древней Руси XI–XVII вв. М., 1964. С. 53–56, 171–172.
  67. Гурьева Е. И. Гипотаксис в старославянском языке: На материале Мариинского и Остромирова евангелий. Автореферат. Тарту, 1968.
  68. Гурьева Е. И. Гипотаксис предложений с зависимой объективной частью в старославянском языке: На материале Мариинского и Остромирова евангелий // Ученые записки Тартуского университета. Вып. 219 А. Труды по русской и славянской филологии. Тарту, 1968. № 12. С. 3–35.
  69. Жуковская Л. П. Типология рукописей древнерусского полного апракоса XI–XIV вв. в связи с лингвистическим изучением их // Памятники древнерусской письменности: Язык и текстология. М., 1968. С. 199–332.
  70. Мельников И.К. К проблеме происхождения Остромирова евангелия // Slavia. Praha, 1968. Ro?. 38, se?. 4. S. 537 – 547.
  71. Стефановић Д. Екфонетска нотациjа у старим словенским рукописима // Симпозиум 1100-годишнина од смртта на Кирилл Солунски. Скопиjе, 1970. С. 343–344, снимок 5.
  72. Мирочник Е. Ш. Звательная форма в Остромировом евангелии // Научные труды Ташкентского университета. Ташкент, 1970. Вып. 390. С. 123–130.
  73. Розов Н. Н. Об общности орнаментальных деталей чешских и русских кодексов // Studia palaeoslovenica. Praha, 1971. S. 295–301.
  74. Розов Н. Н. Русская рукописная книга. Л., 1971. С. 20–28.
  75. Петров Ст., Кодов Хр. Старобългарски музикални паметници. София, 1973. С. 27, 29, 96–97.
  76. Жуковская Л. П. Связь изучения изобразительных средств и текстологии памятника // Древнерусское искусство: Рукописная книга. М., 1974. Сб. 2. С. 60–62.
  77. Розов Н. Н. Об идентификации почерков старейших русских книг (XI – XII вв.) // Древнерусское искусство: Рукописная книга. М., 1974. Сб. 2. С. 14–15.
  78. Popova O. Les miniatures russes du XIe au XVe siecle: Album. Leningrad, 1975. С. 10 – 12.
  79. Груздева С. И. Заметки о существительных и прилагательных в сказуемом: На материале Остромирова евангелия // История русского языка: Древнерусский период. Вып. 1. Л., 1976. С. 165–172.
  80. Жуковская Л. П. Текстология и язык древнейших славянских памятников. М., 1976.
  81. Розов Н. Н. Книга Древней Руси XI – XIV вв. М., 1977. С. 19–20, 56–60.
  82. Лазарев В. Н. Византийское и древнерусское искусство. М., 1978. С. 227–296.
  83. Куев К. М. Съдбата на старобългарските ръкописи през вековете. София, 1986. С. 15.
  84. Джурова А. 1000 години българска ръкописна книга: орнамент и миниатюра. София, 1981. С. 19, 22–24, 27.
  85. Мошин В. Новгородски листићи и Остромирово jеванђеље // Археографски прилози. Београд. 1983. 5. С. 7–64.
  86. Мурьянов М. Ф. К истории культурных связей Древней Руси по данным календаря Остромирова евангелия // Древнейшие государства на территории СССР. Материалы и исследования. М., 1982.
  87. Рыбаков Б. А. Из истории культуры Древней Руси. Исследования и заметки. М., 1984. С. 67–81.
  88. Розов Н. Н. Остромирово евангелие как памятник истории русского искусства // Труды Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова щедрина. Л., 1985. С. 5–10.
  89. Лихачев Д. С. Исследования по древнерусской литературе. Л. 1986. С. 113–136 [lihachev.ru]
  90. Лихачев Д. С. Избранные работы в 3-х томах. Т. 2. Великое наследие. Л., 1987 [lihachev.ru]
  91. Розов Н. Н. Григорий – писец и автор Послесловия Остромирова евангелия // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1987. С. 106–107 [ИРЛИ РАН]
  92. Поппэ А. Феофана Новгородская // Новгородский исторический сборник. СПб, 1997. Т. 6 (16). С. 102–120.
  93. Невоструев К.И. Исследование о Евангелии, писанном для Новгородского Мстислава Владимировича в начале XII века, в сличении с Остромировым списком, Галичским и двумя другими XII и одним XIII века// Невоструев К.И. , архим. Иннокентий (Просвирник), Жуковская Л.П., Лисовой Н.Н. Мстиславово Евангелие XII века. Исследования. М.: Скрипторий, 1997.
  94. Garzaniti M. Die altslavische Version der Evangelien: Forschungsgeschichte und zeitgenossische Forschung. Koln, Weimar, Wien, 2001. S. 322–328, 481–508.
  95. Загребин В. М. Диакритика средневековых славянских рукописей // Исследования памятников южнославянской и древнерусской письменности. Сб. трудов. М.; СПб., 2006. С. 144–182.
  96. Крушельницкая Е. И. Остромирово евангелие: хранение и изучение памятникаРоссийская национальная библиотека, 2007]
  97. Алексеев А. А. Остромирово Евангелие и византийско-славянская традиция Священного Писания [©Российская национальная библиотека, 2007]
  98. Попова О. С. Остромирово Евангелие. Миниатюры и орнаменты Российская национальная библиотека, 2007]
  99. Рамазанова Н. В. Остромирово Евангелие и древнерусское церковное пение Российская национальная библиотека, 2007]
  100. Верещагин Е. М. Кирилло-Мефодиевское книжное наследие. Межъязыковые, межкультурные, межвременные и междисциплинарные разыскания. С двумя приложениями. – М.: «Индрик», 2012

Остромирово евангелие (1056 – 1057 гг.) – культурное достояние России

by ankniga

http://www.rba.ru/content/activities/section/12/mag/mag11/1.pdf

Е.В. Крушельницкая (РНБ)

Остромирово евангелие (1056 – 1057 гг.) – культурное достояние России Российская национальная библиотека хранит в своих фондах бесценный памятник русской письменности – Остромирово евангелие. В 2007 г. в России и за рубежом широко отмечается 950-летний юбилей этой рукописной книги. Под знаком этой даты в апреле проходил традиционный Пасхальный фестиваль в Санкт-Петербурге, а в мае – научная конференция в Областной универсальной научной библиотеке в Великом Новгороде. В октябре 2007 г. в Российской национальной библиотеке состоятся «Третьи Загребинские чтения» – международная славистическая конференция, тематика которой будет посвящена Остромирову евангелию и рукописной традиции новозаветных текстов. Остромирово евангелие – старейшая сохранившаяся датированная древнерусская рукописная книга – стоит у истоков русской культуры и поистине является символом ее богатства, духовной чистоты и гуманизма. О любви наших далеких предков к книге свидетельствуют строки древнейшей русской летописи – Повести временных лет, где находится знаменитая Похвала книгам. Книги – это «источники мудрости», «реки, напаяющие вселенную». Дошедшие до наших дней рукописные книги составляют не только бесценную часть национального достояния России, но и общеславянского наследия, входят в золотой фонд мировой культуры. Совершенно особая роль принадлежит Остромирову евангелию. Как сообщает сохранившееся на последнем листе Послесловие писца, диакона Григория, Евангелие было переписано по заказу именитого новгородского посадника Остромира при киевском князе Изяславе (сыне Ярослава Мудрого), работа была начата 21 октября 1056 г. и закончена 12 мая 1057 г. Заказчик книги Остромир был представителем одного из самых древних и влиятельных русских родов, родственником киевского князя Изяслава. Дед Остромира – Добрыня (в русских былинах Добрыня Никитич) – доводился дядей князю Владимиру Святославичу, при котором на Руси официально было принято христианство. Остромир заказывает роскошную книгу, будучи в зените своей славы, ибо рассматривает свое посадничество в Новгороде почти как соправительство с киевским князем. Храбрый и решительный новгородский посадник всего через несколько лет, около 1060 г., погибнет в военном походе, предводительствуя новгородской дружиной. Остромирово евангелие создано в эпоху культурного подъема, связанного со становлением государственности на Руси и утверждением христианского учения. Не случайными являются указанные диаконом Григорием даты начала и окончания работы над книгой. 21 октября – день памяти Иллариона Великого. Это имя не может не ассоциироваться с личностью киевского митрополита Иллариона, выдающегося церковно- политического деятеля периода культурного расцвета Киевской Руси, оратора, писателя, автора знаменитого «Слова о законе и благодати». Илларион был единомышленником и помощником Ярослава Мудрого в борьбе за политическую и идеологическую независимость от Византии. В Летописи под 1037 г. говорится о том, как князь Ярослав, собрав множество писцов, организовал переписку книг. В результате при киевском Софийском соборе была создана первая русская библиотека (до наших дней дошла лишь малая часть книжного богатства Киевской Руси: от XI в. сохранилось не более двух десятков рукописей). Несомненно, Илларион – «муж благ, книжен и постник» – был одним из основных участников просвещения Руси. Вызывает любопытные исторические аналогии и дата окончания работы над Остромировым евангелием – 12 мая. Вспомним, что 12 мая – день освящения киевской Десятинной церкви (Десятинная церковь была заложена 12 мая 989 г., то есть на следующий год после официального Крещения Руси, и освящена 12 мая 989 г.). А накануне, 11 мая совершается совместное празднование равноапостольным Кириллу и Мефодию – просветителям славянских народов. В 1045 – 1050 гг. в Великом Новгороде был построен монументальный Софийский собор, возведенный по образцу Софии киевской. Остромирово евангелие предназначалось заказчиком для драгоценного вклада в новгородский Софийский собор. Последующие события русской истории скрывают судьбу Остромирова евангелия на несколько столетий. Скорее всего, книга хранилась в Софийском соборе в Новгороде, пока не была вывезена в Москву, что могло случиться во времена похода на Новгород Ивана Грозного или же реформ патриарха Никона. Первое документальное свидетельство о судьбе Остромирова евангелия после его написания относится лишь к 1701 г. Опись имущества Воскресенской церкви Московского кремля свидетельствует о том, что в то время книга хранилась в этом храме. 3 ноября 1720 г. Остромирово евангелие было отправлено в Петербург, где по приказу Петра I собирали материалы для написания русской истории. Здесь следы книги снова теряются вплоть до 1805 г., когда она была обнаружена Я. А. Дружининым, личным секретарем Екатерины II, при разборке гардероба императрицы спустя 9 лет после ее смерти. В 1806 г. император Александр I передал Остромирово Евангелие в Публичную библиотеку, где древнейший русский манускрипт обрел место своего постоянного хранения. Ныне бесценная книга находится в особых депозитарных условиях, обеспечивающих ее полную физическую сохранность. Уникальный памятник является роскошным образцом средневекового книжного искусства. Рукопись написана на пергамене – особым способом выделанной коже – характерным для той эпохи типом письма, который называется «устав» и генетически восходит к унциальному письму византийских литургических книг. Характерной особенностью устава является торжественная строгость и четкость письма: в уставе нет скорописных черт, каждый элемент буквы пишется отдельным движением, которое завершается отрывом пера от материала письма. Такое письмо требует высоких профессиональных навыков и значительного времени. Ведь каждая буква составлена из нескольких элементов, следовательно, процесс ее написания состоит из нескольких отдельных движений. Текст в Остромировом евангелии написан в два столбца, заголовки выполнены золотом. Книга замечательна роскошным художественным оформлением в так называемом старовизантийском стиле, характерном для греческих рукописей X–XI вв. В Остромировом евангелии три миниатюры с изображениями евангелистов Иоанна, Луки и Марка, несколько изысканных заставок с орнаментом традиционного лепесткового типа, более 200 крупных инициалов, рисунок которых ни разу не повторяется. Уникальной особенностью инициалов Остромирова евангелия являются необычные антропоморфные и зооморфные элементы, стилистика которых свидетельствует о художественных связях памятника не только с византийской, но и с западноевропейской традицией. Остромирово евангелие по содержанию и структуре текста является кратким апракосом, то есть относится к богослужебному типу книг Священного писания. В основной части текста книга содержит евангельские ежедневные чтения от Пасхи до Пятидесятницы, а также субботние и воскресные чтения на последующие недели года. Вторая часть включает евангельские чтения по Месяцеслову, начиная с сентября, а также ряд дополнительных чтений «на разные случаи». Чрезвычайный культурно-исторический интерес представляет месяцесловная часть Остромирова евангелия. В ней содержатся памяти святых не только восточной (позднее православной) церкви, но и западной (католической). Причину этого отчасти можно видеть в широких династических связях киевского княжеского дома – родственные и свойственные отношения распространялись по всему миру (не случайно Ярослава Мудрого называли «тестем Европы»). Согласно древнему, сложившемуся в Византии, правилу, книга открывается изображением автора. На первом листе Остромирова евангелия находится миниатюра, на которой представлен евангелист Иоанн Богослов с учеником Прохором. Оба персонажа помещены в роскошной рамке, выполненной с применением чистого накладного золота и украшенной многоцветным орнаментом. Иконографический тип изображения Иоанна Богослова в позе предстояния относится к чрезвычайно редким. Особенно интересно изображение льва, который помещен вверху, за пределами орнаментальной рамки. Этот образ не имеет соответствий ни в византийской, ни в западноевропейской иконографии евангелистов. Первый лист с текстом увенчан большой заставкой-рамкой с красочным орнаментом старовизантийского стиля. В эту заставку золотом вписан заголовок первого чтения. Само же чтение начинается первыми строками Евангелия от Иоанна: «Искони бе слово» («В начале было слово»). Первые слова приобретают особо значимый смысл в Остромировом евангелии, поскольку эта рукописная книга действительно стоит в начале письменного слова на Руси, в начале того пути, который будет пройден поистине великой русской литературой. Исконный переплет Остромирова евангелия не дошел до наших дней. В середине XIX в. на средства, пожертвованные москвичом П. В. Голубковым, по эскизу И. И. Горностаева придворным ювелиром И. П. Сизиковым для Остромирова евангелия был изготовлен массивный переплет, который, однако, не самым лучшим образом влиял на пергаменные листы рукописи. В настоящее время Остромирово евангелие, все листы которого были отреставрированы в 1955 г. (реставратор Елена Христиановна Трей), хранится в расплетенном виде без переплета в специальном дубовом ларце. В 1988 г. к 1000-летию Крещения Руси вышло в свет факсимильное издание Остромирова евангелия, подготовленное при участии Издательского отдела Московского патриархата. Эта качественная копия позволяет обеспечить широкий доступ специалистов и всех интересующихся читателей для изучения памятника без обращения к уникальному оригиналу. Мы по праву можем сказать, что Остромирово евангелие представляет исключительную ценность не только для русской культуры, но является памятником выдающегося общеславянского, общеправославного, всемирно-исторического значения.


Theme by Ali Han | Copyright 2024 Книга | Powered by WordPress